— Мы нашли следы волка и человека! — Заявили девушки с неподдельной тревогой.
— О, беда, — промямлила Брунгильда в полудрёме на боку, даже лица помятого не поднимая и глаз не разлепляя. Лицо сплюснулось, губами рыбьими шевелила только.
— А в чём проблема? — Встрепенулась я.
— Оборотень завёлся, жди беды, — ответила следопыт угрюмо.
Из темноты показался местный варвар, что переметнулся к Брунгильде, и нагнал ещё страстей.
— До твоей победы, ярд Брунгильда, напасть на городе была, — закошмарил с таинственностью варвар. — Каждую ночь неизвестный зверь рвал в клочья по одному взрослому мужчине, выедая печень. Каждую ночь в течении двух месяцев. И не удивлюсь, если сегодня на утро мы найдём новый истерзанный труп.
Но обещанного трупа мы так и не нашли. Ни утром, ни следующим утром, ни через неделю… Я уж грешить стала на себя. Но вскоре успокоилась.
Нужно было готовиться к походу в Лагуну зла!
— Зима на пороге, — дала предостережение Брунгильда, когда я заявила о намерениях. — Мир Севера замирает, моя любимая сестра. Пока не сойдут снега, путь до Лагуны закрыт. Но мы можем пока решить некоторые дела и здесь.
— Ты хочешь поймать оборотня?
— Раньше бы ты не спрашивала, — укорила валькирия. — Что изменилось?
— Оборотни не сущности Разлома, — пояснила ей. — Это нечисть, но нечисть наших земель. Как и орки, как и эльфы. Но если ты попросишь, мы выследим его.
И Бру попросила. Как оказалось, для варваров оборотень считался сущей катастрофой.
Мы снарядили отряд и выдвинулись в ближайший лес на поиски новых следов оборотня. Судя по выпавшему снегу, далеко он не мог уйти, слишком рискованно замёрзнуть, не найдя добычи. А здесь по близости был целый город дичи, и то, что случаев за всю неделю не было, не могло давать полной гарантии, что оборотень ушёл. Ведь в лесах, вероятно, скрывались и сторонники Магнуса, что бежали после поражения.
— Я хочу с вами! — Вильям догнал у выездных ворот. У него не было коня, и доспехи оказались самые дешёвые.
— А я думала ты сдох уже, южный хилый королёк, — выпалила Брунгильда с высоты своего серого скакуна.
Вильяма выхаживали месяцы, и со временем я вообще о нём забыла. А валькирии и подавно. Но вот он живой и здоровый, посмотрел на меня с надеждой и благодарностью.
— Леди Миранда, можно с вами? Иначе чувствую себя ни у дел.
— Хорошо, — брякнула я и поспешила на выезд, пусть догоняет.
— Ай, — махнула рукой Брунгильда и гаркнула в сторону города: — Коня королю, бездельники!
Если Вильяма пришлось выхаживать, то свет Севера Изенгильду уж и подавно нет. Когда рабыню освободили из цепей. Она легко поднялась, размяла шею, потянулась слегка, выразила благодарность в трёх словах мне и валькириям. А утром отправилась с узелочком и луком наперевес куда — то в леса, не сказав никому и слова. С тех пор её никто не видел, и ничего о ней не слышал…