— У меня всего семьдесят медяков, бабуля, — начала, выложив горсть на стол. — Всё что имею хочу за коня. Конечно наглостью будет просить, но хотелось бы не клячу с повозки, а ездового жеребца. Путь нам не близкий держать, прошу понять и простить.
Бабка смотрела секунд десять глазками с пленкой белой то вниз, то в глаза, а потом вдруг выпалила:
— Ты бы ляжки свои загорелые сильно бы не расставляла, да и грудь бы не вываливала.
— А что не так? — Уточнила, закинув ногу на ногу. — Дайте угадаю, в селе с женщинами напряг? Слишком поздно спохватились.
— Прям всё знает она, — ехидно ковырнула бабка. — Посмейся мне ещё тут. У нас четыре бабы в селе помимо меня, и все беременны…
— Помимо вас?
— Да, а как ты догадалась острячка?
— Ну у вас живота не видно, — усмехнулась я.
Бабка рассмеялась, но следом раскашлялась. Минут десять ждать пришлось.
— За семьдесят медяков даже клячу не дам, — брякнула бабка, успокоившись и выпалила неожиданно: — Может через девять месяцев, как по ребёночку родите нам. Двух жеребцов дадим, и отправляйтесь хоть на все четыре стороны.
— Не, ба, так не пойдёт, — стукнула я ладошкой по столу. — Я готова заработать по — своему, коль пошёл такой несуразный торг. У вас на озере тварь завелась…
— Откуда знаешь! — Вскрикнула бабка, что вбежало трое мужиков к нам набыченных.
— Ночью коня нашего сожрали, следы к озеру привели, — ответила, не обращая внимания на угрозы. — Изголодалась тварь, давно вы ей, видимо, девиц не даёте.
— Давно, — выдохнула бабка с грустью и, жестом выпроводив охрану, продолжила: — Водяной в озере. Я молода ещё была, когда он стал гадить сельчанам. Раз в год мы ему девку по жребию отдавали, и помогало. А потом аппетиты его выросли, стал буянить, лодки топить, пристани ломать, амбары грязной жижей заливать. Село от берегов подальше перенесли, и всё равно не помогло. То молодые девки сами с дуру в озеро, то он в лесочке караулит. Долго без воды не может, так он болот вокруг нарыл, чтобы пережидать. Это вам видать свезло, что топь миновали, с горной стороны пришли. И как раз к нам на бедствия.
— Уверена, что тварь в озере одна? — Уточнила на всякий случай.
— Одна, когда в болота уходит, мужики на озеро бегут рыбу ловить. А если в озере гадина, то не даёт так.
— А как она выглядит? Можешь описать?
— Никто не может, — выдала бабка удручённо, — В том и беда, что в неведении мы.
— Хорошо, я берусь, — хлопнула по бедрам и поднялась.
— Куда берешься? Рожать?
— Нет, от твари вас избавить. Три золотых это будет стоить. И не мелких, а чтобы по десять граммов каждая монета, а то знаю я вас, фальшивомонетчиков. И два скакуна сверху. И никакого торга.