От пестроты, красок и духов, смешавшихся в помойку, закружилась голова, и я поскорее умчалась на открытую лоджию. Исключительное обоняние и острое зрение от обилия сводили с ума. За два года скитаний я совсем отвыкла от светских мероприятий. И к платьям стала равнодушна. Хотя отчасти раздражало, любая курица с любыми размерами и формами выкатывала сиськи так, что они становились не хуже моих. А пышность подолов приравнивала все задницы, скрывая особо выдающиеся, и добавляя эстетики всем прочим.
Про корсеты молчу… в общем, я больше не самая красивая в замке!
Со второго этажа раскинулся хороший вид на прогулочный парк, подсвеченный маслеными фонарями.
Мне поднесли поднос с пирожными, и я взяла не глядя, хотя была сытой.
Мы тут веселились в ночи, а там на равнине за стенами, варвары разворачивали палатки, жгли мелкие костры и глотали слюнки на запахи целиком жаленных свиней. Интересно, надолго ли хватит запасов в замке, если дикари окружат…
Оживилась, ощутив на языке сладкую прохладу крема. Неподалеку, опершись на перила, шептались две молоденькие, пышногубые девицы.
— А ты тоже приглашена на тайный семинар маркиза? — Таинственным голосом промурлыкала одна другой.
— О, да… мне весьма любопытно.
— И ты не пожалеешь.
— Но всё же есть сомнения, ведь мой муж…
— Не думай об этом, он со своими рыцарями наверняка уже оприходовал не один десяток деревенских дурнушек.
— Что крестьянки, он изменял мне с племянницей графа.
— Какой ужас! — Курочки вдруг воровато обернулись на меня и пошелестели прочь.
Побродив по саду, я пассивно пособирала сплетни, настроение шкалило. А тут маркиз нарисовался. Как всегда, свеж и крашен.
— Простите, что оставил вас на целую вечность, как оказалось, пол королевства знати в моём замке. Пришлось распорядиться зарезать ещё три свинки.
— Да какая вечность, — не дала на этот раз шустрому приобнять за талию. — По — моему минут десять как мы расстались.
— А вы перчик, перчик ещё тот, — захихикал Дэсад и нахмурился. — Как же невыносимы эти слои плотной одежды.
— Хм, вы же сами принесли мне платьев, — укорила.
— И поверьте, бледно — розовый вам к лицу! — Попытался исправиться, и, направив под локоток гулять с собой дальше, спросил так робко на ушко, что защекотало:
— Не сочтите за невежество, но позвольте спросить, на вас всё ещё те шедевральные красные трусики?
— Не, маркиз, я переоделась в чистые, — брякнула и понеслась занимать лавку у фонтана, пока три курицы, идущие с другой стороны, не опередили меня.
Когда я плюхнулась, сворачивая подол и чуть не поломав при этом проволочный каркас, девушки сделали вид, что и не собирались присаживаться. На маркиза раскраснелись в лёгких реверансах. Лорд сделал кивок с важным и одновременно любвеобильным взглядом, и присел со мной, сложив ногу на ногу, белую гольфу на белую гольфу.