На самом деле вариантов у меня не так и много. Или отказаться от сомнительного угощения и помереть с голоду, или на свой страх и риск все-таки позавтракать.
Я выбираю второй вариант.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально, — прошамкала набитым ртом. В этот раз он принес что-то похожее на вареную картошку. Почти вкусно.
— Подробнее, — потребовал он.
— Слабость. Голова кружится. Подташнивает.
— И все?
— Все, — отхлебнула из кружки воды. Она была холодная, аж зубы свело, но невероятно вкусная, — а что еще должно быть?
— Я не знаю. Ты первая, кто справился с болотной хворью. И мне очень интересно, как у тебя это получилось.
— Понятия не имею. Когда ты меня нашел у болота, я думала, что все, конец. А что происходило дальше, я не знаю. Ты же меня выхаживал, тебе виднее. Может, каким-то волшебным отваром поил, заклинанием читал.
— Я поил тебя обычной коростницей, которой дают от отравлений и простуд. А по части заклинаний — это не ко мне, а к магам-целителям.
— У тебя есть огонь
— И что? Им не лечат, им сжигают, — он раскрыл ладонь, и на ней вспыхнуло пламя. Оно танцевало, стелилось языками по коже, рассыпая множество искр, завораживало.
Я аккуратно протянула руку и коснулась его пальцем:
— Ай! — зашипела от боли, — горячо!
— Конечно горячо. Это же огонь, — усмехнулся он, сжимая кулак.
— Как же ты терпишь?
— Это мой огонь, мне он вреда не причинит. А вот зачем ты его схватить пыталась, не понятно.
— Зачем, зачем, — проворчала я, — захотелось просто.
— Чужой огонь тебя примет, если только с хозяином связь сильная будет.
— Связь в плане… — я опустила взгляд на «ниже пояса».
— Связь в плане, — он постучал себя по виску.
— Понятно.
На самом деле мне ничего не понятно, но я разберусь с этим позже, сейчас есть более важные вопросы.
— Меня Мария, кстати, зовут. А тебя?
Он ответил не сразу. Задумался, будто решая, сообщать мне свое имя или нет, потом нехотя произнес
— Оллин.
— Приятно познакомиться.
Он кивнул.
Мы сидели напротив и рассматривали друг друга. Только сейчас я начала понимать, что не такой уж он и древний старец. Просто пожилой, седой как лунь, с нечёсаными волосами и длинной бородой. Но глаза яркие, внимательные, без старческой мути. Движения четкие.
— Сколько тебе лет, — спросила я и смутилась. Вопрос прозвучал бестактно.
— Ты за меня замуж собралась?
— Нет!
— Тогда какая разница?
— Никакой, — буркнула я и снова уткнулась в кружку.
У него манера такая, будто все время по носу щелкает, чтобы не лезла, куда не следует. Сложный дядька.
Наверное, он сам это понимает:
— Ты внимания не обращай. Я не очень-то приятный собеседник. Живу один в глуши вовсе не из-за большой любви к людям. Мне больше молчать по душе, и думать.