— Нет, — сухо отвечает отец. — У нее колики.
— А… — тяню, плюхаясь на диван.
После всего, что увидел здесь в последние три недели (с тех пор, как в квартире появился третий жилец), не очень уверен в том, что хочу когда-нибудь детей.
Тупость этой мысли веселит даже меня.
Если мой отец в сорок лет справляется, то и я справлюсь.
Вообще-то он справляется на удивление нормально.
Расхаживая по комнате, гонит шепотом какую-то чушь, явно не особо морочась над ее смыслом.
Кажется, он стал немного другим.
Спокойным, несмотря на бедлам. И то, что он как правило дома после шести часов вечера, говорит о том, что этот хаос его вполне устраивает. Понятия не имею, каким он был, когда мне было три недели. Я даже в пять лет себя с трудом помню. Помню военый городок, в котором была очень маленькая квартира. Помню, что из плоской люстры, похожей на божью коровку, лилась вода, когда хреначили дожди. Помню мать. Но очень смутно. Помню, как они ругались, и как билась посуда.
— Давай возьму… — возникает перед отцом Ольга.
Переодетая в чистую футболку и растрепанная чуть меньше.
Отец передает ей ребенка, и смотрит на них, поправляя розовую шапку на крошечной макушке.
— Иди, — раскачивает руки Ольга. — Я сама справлюсь.
— Точно? — гладит ее плечо.
— Да… папа сейчас придет.
Аленкин дед живет на шестом. После того случая, когда он потерялся среди бела дня, было решено, что жить он будет в шаговой доступности. Со скандалом, но выгорело. С чем тут спорить? Ему, кажется, под восемьдесят. Пыхтя, он привык так быстро, что в своей деревне не был месяц точно. И после того дня все у отца с Ольгой как-то стремительно поменялось. С тех пор они как-то везде вместе, даже на хоккей она ходит без шлепка по заднице, в отличии от некоторых.
В процесс взращивания розовой Софии вовлечены все свободные руки. Надеюсь, они не решат завести еще одну. Может я и должен чувствовать ревность, но не чувствую. Может потому что никогда не чувствовал себя обделенным его вниманием. А может потому, что нашу компанию разбавляет звонкий писк:
— Ого! Это революция?!
— Колики… — скулит Ольга.
— Помочь?
— Нет… дед сейчас придет. Вы езжайте, — поднимает глаза на отца, улыбаясь. — Только без мордобоя, ладно?
Обняв ладонью ее лицо, целует.
Отличная демонстрация того, что после сорока есть жизнь.
Я то в принципе и не сомневался.
Обернувшись, смотрю на своего Олененка. Стреляет в меня глазами, выглядывая из-за угла.
“Ну пожалуйста”, — просит одними губами, и я сдаюсь.
Когда-то Лера сказала мне, что вытерпеть меня сможет только идиотка. Моя жизнь доказывает обратное. Каким бы упырем я не был, моя девушка каждую ночь заворачивается в меня, как в спальный мешок, и даже если я свалюсь с кровати, она найдет меня и там.