Количество людей здесь — невменяемое. Из набитых продуктами тележек вываливаются сетки с мандаринами и мишура. Временный отдел с елочными игрушками и прочими радостями прямо на входе.
— Эта самая популярная, — на прилавке перед моими глазами возникает елочная макушка в форме покрытой инеем звезды.
Безумно красивая штуковина с таким же безумным ценником.
— Я не ведусь на массовые предпочтения, — убираю ее в сторону. — Вон ту покажите, красную.
— Девушка, праздник раз в году, порадуйте себя действительно красивой вещью, — миролюбиво улыбается мужик с бородой и в футболке пиротехнического сетевика.
— Я скупердяйка, — сообщаю также миролюбиво.
На мое признание у него комментариев нет, поэтому, забираю свою красную макушку и на сдачу прошу отмерить мне немного мишуры. Мишуру завязываю поверх своего шарфа, и только после этого покидаю торговый центр.
На часах почти четыре дня, но уже начало темнеть.
Выдыхая пар, пробираюсь по тротуару, который снегоуборочная машина завалила снегом по самые гланды. Глядя под ноги, медленно плетусь вдоль старых пятиэтажек, в окнах которых мигают огни на все лады.
Мои шаги замедляются, а сердце делает рывок, когда рядом со своим подъездом я вижу паркующийся черный БМВ.
Косясь на машину, перехожу на противоположный тротуар и лезу в карман куртки, чтобы поскорее достать ключи. Рев мотора за спиной заставляет обернуться. Из под заднего колеса мажорской машины Баркова вылетают комья снега.
Так ему и надо.
Наши заваленные снегом дворы — это не среда обитания для таких тачек.
Кое-как втиснувшись в узкий парковочный карман, машина резко дает по тормозам, и в следующую секунду я вижу водителя.
Это Никита Барков, и он слегка психованно захлопывает дверь, после чего трусцой направляется ко мне.
На нем черные джинсы, пуховик до колен и капюшон толстовки на голове. Он смотрит прямо на меня, сокращая расстояние, и я понимаю, что теряю драгоценные секунды на то, чтобы пялиться на него.
Я не знаю, зачем он здесь, но я… кажется я не готова его видеть. Я не готова к перепалкам. Не готова к его колкостям. Совсем не готова. В эти дни я сама не своя. С меня всего этого хватит. У меня и так все не как людей…
Отвернувшись, быстро иду к подъезду.
Схватившись за ручку, прикладываю к замку таблетку и роняю ключи, когда в дверь рядом с моей головой упирается рука. Дверь захлопывается, а я возмущенно оборачиваюсь и влипаю в два хмурых голубых глаза.
Нависнув надо мной, Барков кружит глазами по моему лицу. Я делаю тоже самое с его лицом, глядя снизу вверх.
В нем ничего не изменилось. Это он. Его скулы, подбородок, губы. Все то, что мне в нем так нравится.