Продукты мы с Ингой собрали в различные емкости, в том числе и ведра, и перетащили в несколько подходов на первый этаж, на кухню. Там аккуратно выложили небольшой горкой и только потом стали разбирать.
Дед действительно расщедрился. А может, действовал с мыслью: «Отправлю ей всего много и сразу, пусть ест и не думает ни о чем». В любом случае, еды здесь было прилично, сразу на несколько месяцев. Тушки цыплят, свиные окорока, килограммы картошки, шарты и норгары, — крупы для благородных слоев населения — сортона, лочики, айнар, конфеты типа земных мармеладок, только слаще на вкус, два вида печенья, сухого и сладкого, молоко, хлеб, сухари, подсолнечное масло, в этом мире немного горчившее, несколько замороженных рыбин, овощи, фасоль, сезонные овощи, мука и даже соль…
— Твои односельчане нас весной не узнают, — проворчала я, взглядом генерала на плацу обозревая это богатство. — Приедут сюда на телегах, а мы в дверь не пролезем.
Инга только улыбнулась. И правильно, отвечать было нечего. И так понятно, что тут есть не переесть.
Все, что хранилось долго, мы отправили в подпол. Крупу расфасовали по емкостям и заставили ими всевозможные шкафы. Бакалею и хлеб оставили на обеденном столе. На ужин решили пожарить рыбу и сварить суп из картошки и овощей. Благо все ингредиенты имелись.
Провозились мы долго, правились лишь у вечеру, к самому ужину.
Рыба… Оказалось, я скучала без нее. Там, на Земле я ее практически не ела, иногда, по праздникам, позволяла себе один-два кусочка морской рыбы. Здесь некому было ее приносить. И вот теперь, когда дед переслал сюда рыбу, я ела ее с жадностью. На вкус она была такой же нежной и мягкой, как палтус. Я наслаждалась каждым кусочком и думала, что в статусе внучки бога все же есть кое-какие привилегии. Вот хотя бы жареную рыбу поесть можно.
После рыбы суп, хоть и приготовленный с солью и приправами, показался пресным. Но я прилежно съела всю тарелку, откинулась на стену за спиной и блаженно вздохнула. Мне было хорошо.
А не заставляли бы выходить замуж, было бы еще лучше… Я мысленно фыркнула и заставила себя не думать об избранном. Не сейчас так точно. Потом, все потом. Пока еще у меня есть в запасе пара-тройка дней.
Минут сорок мы с Ингой занимались рукоделием, — она штопала одежду, я пыталась вязать — затем разошлись по спальням. Сытые, довольные, мы обе хотели спать.
Я успела переодеться, натянуть на себя ночную рубашку и лечь в постель. Глаза закрыли сами собой, и я буквально вырубилась, настолько устала за сегодняшний день.
Спала я без снов, проснулась рано утром — на небе было еще темно, но спать мне больше не хотелось. Я привычно хлопнула в ладоши, поднялась, когда загорелся свет, и зевнула. Ну, здравствуй, новый день…