Да не вопрос. Завтра я буду нервничать, и вряд ли у нас получится конструктивный диалог.
Дождавшись моего согласия, Арнольд поднялся с кресла, попрощался, активировал портал и ушел.
Я осталась наедине со своими мыслями и «замороженными» чувствами.
«Разморозились» они часа через два-два с половиной, как раз к обеду. Мы с Ингой приготовили шарту, потушили с приправами цыпленка, добавив к нему овощи, и готовились садиться за стол, когда я ощутила, что чувства и эмоции вернулись. Книгах, прочитанных мной на Земле обычно описывается откат после подобной «заморозки». Я отката не почувствовала. Все было, как всегда.
Единственное, как и после магического ремонта спальни, появился сильный голод. Я жутко хотела есть, а потому проглотила полторы порции куриного мяса и каши. Наевшись, я поднялась из-за стола и выглянула в окно. Снег уже не сыпал, но и таять не желал. Да и как таять, когда на улице минусовая погода?
Снежная пустыня на несколько километров вокруг меня не вдохновляла, как и покрытые шапками снега деревья.
«Замуж стоит выйти, только чтобы поменять место жительства и не видеть этого снега повсюду», — мрачно усмехнулась я про себя.
Прислушавшись к себе, я поняла, что не ощущаю того притяжения, о котором говорил Арнольд. Не было желания оказаться рядом с истинным, обнять его и прочее. Да я даже не подумала бы о нем, если бы не завтрашняя встреча. Может, причиной моей бесчувственности была длительная жизнь в другом мире, ну, или характер у меня такой — безэмоциональная стерва, как охарактеризовал меня как-то коллега по работе. Он, правда, до этого сильно подвел меня, и я, несмотря на воспитанность, высказала ему, спокойно, без крика, все, что думаю о его поведении. В любом случае, со мной истинность никак себя не проявляла. Хотя, конечно, не факт, что не проявит в дальнейшем.
С такими мыслями я поднялась в свою спальню и открыла сборник сказок. В сотый раз, наверное. Мне нужно было себя чем-то занять. Убирали мы с Ингой вчера, ну и сегодня с самого утра немного, еда была готова до завтра, для рукоделия у меня не оставалось ни ниток, ни пряжи. В общем, развлечением могли служить только книги. Ну, и мысли об истинном. Хотя как раз о нем думать и не хотелось. Смысл думать о неизбежном.
Я раскрыла сказку о Миролаве, прочитала ее еще раз. Надо будет спросить у деда, что же послужило причиной изгнания. Да и было ли само изгнание? Может, Миролаа просто психанула и сбежала из дома? В письмах однозначного ответа не имелось. Только намек на то, что ее выгнали. Но я давно представляла себе Миролаву как фигуру излишне впечатлительную и нервную. Так что ей это «выгнали» могло просто привидеться.