– Пора проветрить, – сказал он. – Здесь очень жарко.
– Англичане все одинаковы, – Пуаро улыбнулся. – Вам всегда хочется все проветрить, будто мало ветра на улице. Непременно нужно, чтобы он гулял еще и по дому.
– Надеюсь, это не означает, что вы возражаете?
– Я? Нет, что вы, конечно нет. Я уже приспособился к здешним привычкам. Меня давно самого принимают за англичанина. – Сидевший в стороне на диване Гастингс при этом не удержался от улыбки. – Кстати, прошу прощения, разве окно не заперто?
– Заперто, – отозвался Ричард. – Но отцовские ключи у меня.
С этими словами он достал из кармана связку ключей, отомкнул замок и широко распахнул окно.
Пуаро пересел на табурет подальше от свежего воздуха и зябко повел плечами, а Ричард встал возле окна, набрав полную грудь свежего воздуха, глядя в сад. Потом, очевидно приняв для себя какое-то решение, подошел к Пуаро.
– Мосье Пуаро, – проговорил он. – Не буду ходить вокруг да около. Мне известно, что моя жена попросила вас остаться, но вчера был тяжелый день, у нее была истерика, и она не понимала, что делает. За то, что здесь происходит, отвечаю я, а я честно вам скажу: мне наплевать, кто взял этот листок. Отец был человек не бедный. Последнее его открытие стоит, конечно, немало, но мне хватит и того, что есть, и я не стану притворяться, будто я очень заинтересован в поимке вора. В мире хватает взрывчатки и без этого открытия.
– Понятно, – задумчиво пробормотал себе под нос Пуаро.
– Иными словами, я думаю, – продолжал Ричард, – что лучше оставить все как есть.
Брови Пуаро взлетели вверх, изобразив крайнее изумление.
– Вы хотите, чтобы я уехал? – спросил он. – Чтобы я прекратил расследование?
– Да, вот именно. – Ричард Эмори старался не смотреть в лицо Пуаро.
– Но, – настойчиво сказал детектив, – кто бы ни украл этот листок, ведь он наверняка сделал это не для того, чтобы его выбросить, не так ли?
– Конечно, – согласился Ричард и отвернулся от Пуаро. – Тем не менее...
Медленно и серьезно Пуаро произнес:
– Вы не можете не понимать, что... как бы это сказать... на вашу семью ляжет позорное пятно.
– Позорное пятно? – вскинулся Ричард.
– Пятеро, – сказал Пуаро, – всего пятеро человек имели возможность выкрасть конверт. И до тех пор, пока не станет известно, кто вор, подозрение будет лежать на всех.
При этих словах в библиотеку вошел Тредвелл.
– Я... Но я... – выдавил из себя Ричард и замолчал.
– Прошу прощения, сэр, – сказал дворецкий, обращаясь к Эмори. – Прибыл доктор Грэм, и он хочет вас видеть.
– Сейчас иду, – отозвался Ричард и, обрадовавшись возможности прервать неприятный разговор, быстро направился к двери. Однако в дверях повернулся и сухо попрощался: – Прошу прощения, мосье Пуаро.