Жажда, жадность, желание — острые, поглощающие, сносящие все запреты.
— Максим…
— Нина…
Выдохом, вскриком, стоном в тот момент, когда он развернул, нагнул, прижался, вошел — вбился до предела сразу, одним толчком заполняя меня собой. Своей плотью, своим запахом, своим жаром.
Его ладонь на моем горле, пальцы, впивающиеся в бедро, жесткие толчки бедрами.
Мои руки, упирающиеся в стену — они подгибаются, я падаю, прислоняюсь щекой и чувствую, как текут горячие слезы по лицу.
Он выходит из меня, и мне хочется кричать — неужели все? Все? Все?! Я еще не успела насладиться, не успела почувствовать его до конца, впитать его, я так соскучилась, мне мало!
Но нет, не все, не все, не все — он разворачивает меня, подхватывает на руки и снова вжимает в стену — теперь спиной — и тут же набрасывается с поцелуями. Входит быстро, нанизывая меня на себя, мокрую, дрожащую от желания, жадную — я тоже впиваюсь в его губы, присасываюсь к языку, царапаю шею, кричу, плачу, извиваюсь — и кончаю так бурно и сильно, что Максим шипит от того, как мышцы внутри стискивают его член. Прикусываю его губу — но он не останавливается. Он продолжает трахать меня, задыхаясь и не останавливаясь ни на мгновение. Только перед самым концом он пытается отстраниться, но я сжимаю его ногами, обвиваю руками за шею и не даю, заставляю остаться, наполнить меня горячей спермой. И он рычит, хрипит, кричит, наваливаясь на меня всем телом.
Лоб ко лбу, взгляд в туманное небо голубых глаз. Бесконечное, огромное.
— Нина…
Я не знаю, что сказать. Опускаю глаза, отпускаю его, встаю на ноги, натягиваю колготки, одергиваю юбку, запахиваю куртку. Мысли так и не пришли в порядок, вместо них — густое сладкое желе, и я надеюсь, что он сам что-нибудь решит или скажет, мне не придется думать.
И он решает.
Когда я поднимаю глаза, Максим уже тоже полностью одет, подхватывает коробку и ногой открывает полуприкрытую дверь.
— Что? — спрашиваю я. — Куда? Куда ты ее несешь?
— Обратно, — говорит он. — Ты снова переезжаешь. Ко мне.
Как твой психиатр становится твоим бойфрендом
Я успела только захлопнуть дверь так и оставшейся пустой квартиры и юркнуть вслед за ним в лифт. Мысли разбегались, как бешеные зайцы. Подъезд, снег, коробки, оставшиеся у двери, желтая машина, которую Максим открыл и сгрузил коробку на заднее сиденье.
Обошел и распахнул пассажирскую дверь. Кивнул мне, а сам ушел за оставшимися вещами.
Я села внутрь — растерянная, все никак не находя слов.
Он распахнул багажник, загрузил в него все остальное, закрыл и сел рядом со мной на водительское — и потянулся за поцелуем. Горячие губы и ладонь, гладящая меня по щеке, помогли как-то собраться, вернуться в себя.