Однажды наконец-то совпали все желаемые условия: мы были с Сашей вместе, Павел Иванович был рядом, и мы вспомнили про таинственную нашу, про загадочную нашу белую траву.
— Так-так-так, — энергично поддакивал нам Павел Иванович. — Ну как же! Неужели я не знаю эту траву?! У неё ещё стебли пустые. Бывало, надо напиться, а родничок в глубокой промоине. Сейчас срежешь стебель метровой длины да через него и напьёшься. А листья у неё немножко на малинные похожи. А цветы белые да пышные. А уж пахнут!.. Бывало, сидишь на реке с удочкой, за сто шагов аромат. Ну как же, неужели не знаю я эту траву?! Да что ты, Саша, неужели не помнишь, сколько её возле нашей сторожки росло по тому берегу, хоть заготовляй.
— Ну так не тяни душу, говори, как она называется.
— Бела трава.
— Мы знаем, что она белая, но вот название.
— Какое вам ещё название? Я, например, так её постоянно и зову: бела трава. Да и все у нас так зовут.
Мы с Сашей рассмеялись, хотя причина нашего смеха, я так думаю, была совсем непонятна для бывалого человека, Павла Ивановича. Бела трава — и вдруг смешно! Попробуй догадайся, над чем они тут смеются.
Каждый день перепрыскивали дожди. В конце концов земля так напиталась водой, что не брала в себя больше ни капли влаги. Вот почему, когда образовалась в небе широкая, тёмная прореха и оттуда хлынула обильная, по-летнему тёплая вода, наша тихая мирная речка сразу начала вздуваться и пухнуть. По каждому оврагу, по каждой канаве наперегонки, перепрыгивая через корни деревьев, через камни, мчались ручьи, словно у них была единственная задача — как можно быстрее домчаться до речки и принять посильное участие в её разгуле.
Дождь стегал верёвками по спинам всех ручьёв и потоков, подхлёстывая их. Чем сильнее, чем звучнее стегал дождь, тем азартнее, тем проворнее мчались бесчисленные потоки.
Над самой землёй, так примерно на полметра, стоял седой дым. Крупные капли дождя разбивались о землю, превращаясь в пыль и мельчайшие брызги. Точно такой же седой дым виднелся над каждой кровлей. Повсюду, уверенно наполнив окрестности, устойчиво держался ровный напряжённый шум. Время от времени резко и оглушительно ударял гром. Было странно слышать его, потому что всё небо было серое и ровное, ненастное, а не грозовое, когда чёрная синева и ветер и все знают, что это сейчас пройдёт.
Дождь лил в безветрии, из однотонного студенистого неба. Казалось, не будет теперь ему ни конца ни края. Меньше всего можно было ждать ударов грома, тем не менее удары были, и каждый удар, как бичом, похлёстывал и без того взбесившийся дождь.