— А я дома в пижаме, так что извините, — не сдам позиции.
Начальник еще раз объясняет как работает реклама в издании. Он признается что вспылил в четверг и сейчас продумал выгодных вариант выхода из этого положения
— Значит так, в понедельник собираете редакторов и рекламщиков, мы повышаем на все цены в два раза, потому что обещаем три тирожа. Можете хоть сегодня пытаться связаться с автором, но нам нужно заполучить интервью с ней.
— Думаю с этим проблем не будет, — я киваю забыв что камера отключена.
— Рад слышать, — сообщает Суровый, — конечно в идеале нам бы фотосессию с ней на развороты… Но это уже не столько важно.
— Хорошо, все будет сделано, — утверждаю я.
— Буду ждать ежедневных отчетов и читать их по ночам, раз уже у нас такая заваруха.
Я растерянно поджимаю губы. Ну вот никаких больше импульсивных поступков.
Кажется, что уже нужно прощаться, когда Суровый вдруг спрашивает:
— И еще Евгения, вам нужно сбросить напряжение.
У меня кожа мурашками покрывается, когда я слышу это. Намек на то, что случилось тогда в офисе? Он что предлагает повторить?
Опять этот голос… Он будоражит меня. Ведь с оргазмом у меня ассоциируется не только Ромео, но и он. Чувствую что намокаю, какой ужас.
— Да, но я думаю справлюсь… — я так сильно хватаю ртом воздух.
— Не сомневаюсь, — пауза, — но я хотел бы увидеть это, чтобы удостовериться.
То ли из-за вины по поводу выпуска, то ли из-за свой, как оказалось, развратной натуры… Я тянусь к ноутбуку и включаю камеру. Все тело дрожит, я закусываю губы.
— Так то лучше, — комментирует начальник, — а теперь снимите топ, чтобы я мог увидеть прекрасную грудь.
Я словно послушная кукла, повинуюсь и снимаю этот предмет гардероба. Ткань приятно задевает твердые соски.
— Очень красиво, — опять хриплый голос, — проведите руками по шее, поласкайте грудь.
Смущаюсь, краснею, но делают как он говорит. Мне так приятно, закрываю глаза и представляю, что это Ромео гладит мое тело и смотрит.
— У вас за спиной подоконник, сядьте туда и разведите ноги в стороны, — я тону от баритона этого мужчины.
Боже что я творю… Все то о чем он просит. Внизу живота все горит и напрягается. Пальцы сами тянутся в сторону мокрых трусиков. Я ласкаю себя на камеру и извиваюсь.
Из груди вырываются стоны удовольствия, а по щекам катятся слезы.
— Ткань в сторону, я хочу видеть, как вы касаетесь себя, — такой приятный шепот, он словно вводит меня в транс.
Я вновь делаю то что от меня хочет Суровый. Вся пошлость и интимность этого момента так заводит меня, что стоит только коснуться клитора, как я кончаю. Кричу в голос, другой рукой сжимаю свою грудь и буквально задыхаюсь от оргазма.