– Кажется, нам сюда, – бормочет Андерсен, сверяя билеты с разрисованными вагонами.
– Ваши паспорта, пожалуйста, – просит проводница с аккуратно уложенными волосами.
– Ага…
Молодёжь суетится, а после с шумом втискивается в железную кишку и ищет свои места.
– Как необычно! – приплясывает Мэрилин.
– Вот наше купе, – произносит Андерсен, заходя в пятачок, окружённый коричневыми полками и раскладным столиком.
В ближайшие пять минут в миниатюрной коморке концентрируется вся суета: фиолетовый чемодан уплывает в спрятанный ящик, сумки бросаются на спальные места, Дали уже лезет за провизией. По узкому коридору спешно носятся чьи-то фигуры, обслуживающий персонал готовится к отбытию, и воздух густеет от превышенного лимита движений.
– Нас ждёт сорок семь остановок, – вертит в руках какой-то листок Купидон, – вы только поглядите на эти смешные названия станций! – веселится он.
Тонкий голосок Купидона. Зефирное лицо Купидона. Деликатный хохот Купидона.
– Хилок, – зачитывает он, – Могоча! Ерофей Павлович! Сковородино! Тыгда! Екатеринославка! – со звоном выкрикивает белокурый малыш.
– Ты нас уморишь! – надрывается Дали, хлопая себя по дырявой штанине.
Други заполняют пространство звуковыми волнами, но вскоре вагон сотрясает упругий, словно приступ кашля, толчок.
«Вот мы и тронулись, – думает Лох, – умом».
«Поезд, – размышляет Андерсен, – поразительно схож с Пушкиным – он также умело ямбит и волнует душу. Так же является устаревшим историческим артефактом, влекущим в свои минихоромы. Так же открывает великолепие природы. Так же заставляет задуматься о дружбе, о любви и других вечных вопросах».
– А кого хоть выгонять будем? – хрустит корейской морковью Дали. Лох вместе с ним уплетает кильку, обжаренную в томатном соусе.
– А? Что? – моргает парень, возвращаясь в реалии.
– Говорю, кого выселять будем, – повторяет Дали, – мест-то всего четыре, а нас пятеро тут тусит. – Он мешает острый салат одноразовой вилкой.
– Чур, я останусь с Купидоном! – гнусавит Монро, прижимаясь к руке своего покровителя.
– Я тоже уже тут обосновался, – присоединятся Лохматый.
– Что ж, в таком случае, – отвечает Андерсен, – могу уйти я.
– Ты-то?
– Я-то.
– Вот и чудно, – прищуривается Мэрилин.
– А что? Почитаю Тютчева. Почучухаюсь в одиночестве. Чуть-чуть тучи под качку посчитаю. Ты пока чулки починишь. Отдохну от вас, в конце концов, а то сплю я чутко. Кучи хлама уже надоели, – мечтательно говорит Андерсен.
– Это точно! – гогочет Дали.
– Хватит уже точить! – раздражается на него Мэрилин.
– Чего? – ещё громче чавкает тот.