– Там ветер – слева, – шептал Рико, – скорость метра полтора;
– Почему ты помогаешь?
– Потому, что это моя война! Норвегии она не касается! Тем более они не стоят тех денег, что им платят! – Рико вздохнул и продолжил: – Мы сами – не хуже стреляем!
– Так все из-за денег… – Угрюмый почему-то не был удивлен.
– И деньги тоже, – Рико помолчал. – Ты убил моего второго номера. Он был мне как брат. Я убил твоего напарника. Причем тут Норвег? Это наша с тобой война! – Рико затих, внимательно глядя в прицел, затем быстро сказал: – Сейчас хорошие условия. Давай! Огонь!
Угрюмый потянул спусковую скобу. Винтовка чуть откатилась. Звук, измененный глушителем, рассеялся в воздухе. Угрюмый быстро дослал второй патрон. В прицеле мелькнуло застывшее в удивлении лицо напарника Норвега. Угрюмый снова выстрелил, поглотил отдачу, дослал патрон и услышал восхищенный голос Рико:
– Готовы – оба! Дюже гарный выстрел! Супер! – Угрюмый ловким движением кисти подобрал стреляные гильзы и застыл, наблюдая в прицел. На блокпосту возникла суета. Затарахтели автоматы и пулеметы. В поле с присвистом вжикали пули. Рядом срезало кусты.
– Чекаем минут тридцать, – спокойно сказал Рико, – блокпост тыловой – тепловизоров и минометов нет. Грамотных офицеров тоже нет. В зеленку не пойдут – боятся. Минут через сорок я выйду к ним. Скажу, что стрелял ты. Уходи как можно быстрее. У тебя будет час-полтора. Потом, я соберу поисковый отряд и пойду за тобой. Найду – убью! – Рико засмеялся, глядя в глаза Угрюмому. Тот ответил:
– Так убей сейчас… к чему весь этот театр? Я – в твоей власти.
– Так неинтересно! – Рико ухмыльнулся. – Ты охотник и я охотник!
– Я солдат, а не охотник. Беззащитных животных не убиваю, – Угрюмый внимательно смотрел на Рико, который продолжая ухмыляться, брезгливо скривился и проговорил:
– От брэхун! Ты такой же охотник как я! Или этот – уже покойный – Норвег. Только охотимся мы – на людей! А суть та же – найти, выследить… сесть в засаду, приманить… и убить первым выстрелом. Вот и вся наша романтика!
– У нас мотивы и цели разные! – Угрюмый спокойно смотрел на Рико, готовый ко всему.
– Мотив наш – жажда убийства! Восторг от попадания в сердце первым выстрелом! – продолжил тот. – Какой гуманизм? Какая доброта? Придумали! А по факту все одно – убийство! – Рико разошелся, начав говорить почти в голос, – Ты вот зачем на войну приперся? Ты совсем старый для боевой работы, а всё лезешь в пекло – почему? – Угрюмый молчал. Рико твердо, с нажимом, с какой-то уничижительной нотой проговорил, – Молчишь? А я знаю ответ, – вытер пот со лба, – тебе любая война по душе! Потому что ты больше ничего не умеешь – только убивать. Ты разрушитель! А чтобы оправдать убийство придумываются всякие благородные мотивы – «интернациональный долг», «помощь братскому народу», «антитеррористическая операция», «освободительная война»! А на самом деле всё это – узаконенное убийство! И движет нами любовь к этому делу. Мы многим жертвуем ради войны. Особенно своей жизнью. И для чего? Ради удовлетворения страсти – азарта охотника. Даже фразу придумали в оправдание – «Кто-то ведь должен делать эту работу!». Кто-то! Но почему именно мы? Ведь никто не заставляет нас и не обязывает! Мы называем себя православными, молимся одному Богу. Просим помощи у одних и тех же святых. А Бог наш сказал: «Не убий!». Но мы охотимся друг на друга, как зверь на зверя! – Рико замолчал, восстанавливая дыхание. Угрюмый внимательно следил за его движениями. Недолго помолчал, затем спросил тихо: