Стемнело. Солдаты у костра окрыли третью бутылку. Они громко разговаривали, смеялись, иногда постреливали в разные стороны. Периодически, им казалось, что рядом ходят враги.
Угрюмый ждал, крепко прижав ладонью рану на шее. Прошел час. После очередной стрельбы, к костру подъехала бронированная «Нива». Из автомобиля выпрыгнули два офицера ВСУ. Между ними и солдатами произошла перебранка. Машина уехала, но один из офицеров остался. Пьянка у костра прекратилась. Теперь каждые полчаса солдаты, нетвердым шагом обходили периметр полигона. Минуло еще два часа. От потери крови Угрюмый ощущал слабость. Он понимал, что нужно срочно выбираться, мусорная куча была на виду и её освещал прожектор. Что же делать? Надо бы уйти сейчас, иначе потом не хватит сил. Веки тяжелели, голова кружилась, вкус крови во рту вызывал тошноту. Тело плохо слушалось, бдительность притуплялась. Угрюмый вздохнул, собирая силы, пошевелился, изменяя позу. Попытался выползти из-под камней. Винтовка и рюкзак стали неимоверно тяжелыми. Придется что-то оставить! Напрягся, стараясь на шуметь, сделал еще одно движение и вдруг… ощутил на себе чужой взгляд. Снайпер замер и, медленно повернув голову, взглянул в сторону костра. Между Угрюмым и охранниками стоял человек. В черном, длинном (до самых пят) плаще, или мантии, с большим капюшоном на голове. Лица было не разобрать, но седая борода белела в темноте. Угрюмый, осторожным движением, потянулся за пистолетом… человек тихо сказал:
– Николай! Не надо делать резких движений! Вылезай, забирай весь свой инвентарь и иди за мной… Я доведу тебя… к своим.
– Кто ты?
– Сейчас это неважно, – густой и мягкий голос звучал в голове снайпера, – потом ты всё узнаешь… теперь, нужно немедленно идти… доверься мне! – снайпер вылез, с неимоверным шумом разворотив всю кучу, вытащил винтовку, зачехлил её и надел рюкзак. Встал. Качнулся, шагнул, глядя с напряжением на солдат у костра. А те, словно застыли, не реагируя на шум и движение. Угрюмый ещё раз качнулся, кашлянул и сказал:
– Я готов!
– Иди за мной… не отставай и не оглядывайся… – человек в капюшоне уверенно пошел в сторону водонапорной башни, не прячась и не пригибаясь – в полный рост! Снайпер побрел следом.
– Молись, чтобы мы дошли! – не оборачиваясь, сказал провожатый.
– Как?
– Ты знаешь…
Угрюмый достал из нагрудного кармана пояс с молитвой и, зажав его в кулаке, забубнил молитву:
– Живый в помощи вышняго… – ощутил, что время и пространство куда-то исчезли. Темнота окутала пространство и казалась такой густой, что поглощала все звуки. Угрюмый не слышал собственных шагов и не чувствовал земли. Он брёл, стараясь не отстать, держался за плащ и бубнил какие-то слова, не слыша и не понимая их смысл… всё, как будто перестало существовать. Ушли боль и страх смерти, забылись усталость и неуверенность, война закончилась, как и сама жизнь… не было ничего! Только Угрюмый и человек в чёрном брели, как в волшебном сне. Снайпер потерял понимание реальности… постепенно нахлынули спокойствие, тихая радость и чувство безопасности, словно в детстве, когда идешь, ухватив указательный палец отца – самого сильного человека на свете, когда держишься за теплую, ласковую мамину ладонь, тогда, уверенно ступаешь по земле, улыбаешься, чувствуешь себя самым счастливым и защищенным человеком на всей планете. И сейчас, идя по серой зоне, на рассвете, совершенно открытый для взора врага, Угрюмый безмятежно радовался жизни, глотал свежий прохладный воздух, замечая, как в мир входит солнце, разгоняя темноту и страх ночи. Снайпер шёл, полностью доверившись своему провожатому. Мимо проплывали серые развалины домов… чёрная, выгоревшая, истерзанная воронками земля Донбасса, пожелтевшая зеленка…