Территория Зоны была огромной. Они шли и шли по пустынным улицам мимо покинутых обветшалых домов с выбитыми стёклами и черными провалами подъездов. Асфальт под ногами потрескался и пророс травой, вдоль дороги стояли сломанные скамьи, попадались детские городки, в которых наверно не было детей уже много лет. Можно было подумать, что здесь люди проиграли войну пришельцам и те, победив, улетели, потому что всё это хозяйство оказалось им ни к чему. Вот и качели, с облупившейся краской, ржавые, но ещё целые – символ постапокалипсического детства. В рекламе Зону Правды показывали совсем не так – на экранах она выглядела городком, в котором кипит жизнь и повсюду цветы и улыбки.
– Это всё служебные помещения, – словно отвечая на его мысли, сказал Ярик. – Ангары, склады, офисы и всё такое. Окраина. Ну, или Пограничная Зона. В центре всё иначе. А вообще, большая часть территории Зоны сосредоточена под землёй – там всё оборудовано по последнему слову техники, миллиарды вложены.
– А куда мы идём? – спросил Дима, едва поспевая за Яриком.
– В мой офис. Я руководитель отдела по работе с кадрами и контролю жизнедеятельности резидентов Зоны. Сейчас оформим кое-какие документы, объясню твои обязанности, в общем, соблюдём разные формальности.
Вскоре пейзаж действительно изменился. На улицах появились люди, дороги стали хорошими, дома новыми, повсюду замелькали огромные плазменные экраны с красочной рекламой. Прохожие были с удивительно светлыми и ясными лицами, не такие как в городе, откуда он прибыл – усталые и мрачные. Улицы не пустовали, но и не то чтобы прямо кишели людьми – заторов и пробок не наблюдалось. Машин почти не было, только изредка проезжали служебные автомобили с логотипом Зоны на капоте и дверях. В пределах видимости находилось не более сорока-пятидесяти человек, несмотря на конец рабочего дня, в то время как в городе под вечер улицы заполняли десятки миллионов. Там светофоры и специально обученные полицейские регулировали движение масс пешеходов, и иной раз приходилось по часу, а то и больше ждать на перекрёстке, пока дадут сигнал, разрешающий переход дороги. О том, чтобы спуститься в метро меньше чем за полчаса не могло быть и речи, а попасть с третьего раз в вагон считалось большой удачей. Тем, кто из непонятного упрямства перемещался на машинах приходилось ещё хуже – было экспериментально доказано, что инвалид из дома престарелых, разбитый церебральным параличом, быстрее пересекал весь город из крайней северной точки до крайней южной, чем опытный водитель на спортивном болиде. На Зоне же в часы пик таких проблем явно не было. Приятное впечатление на Диму произвели чистота и порядок, множество цветов на тротуарах. У проходящих мимо обитателей Зоны он заметил бейджи на левой стороне груди: у кого-то они были синие, у кого-то красные, у кого-то зелёные, а один раз попался розовый. Человек с розовым бейджем имел такой беззаботный вид, как будто его не касались ни тревоги, ни сомнения, ни переживания – он шёл себе и шёл, весь в покое и безмятежности.