И фиолетового Солнца
Выплевывает дражайшее существо Семи
На ладони себя самого.
Незатейливое, сложное или любимое:
Перчатками съедает свою личину.
Искусство мрачного повествования —
Равно роковому преступлению,
Которое совершается ровно
Между пятью и семью часами утра.
Для наших дел утреннее сияние
Подходит как нельзя лучше. Можно
И сном всё заволакивать, а также гнездом:
Мутнеть окно желает тихим рубежом.
Стихами поэты говорят,
Разливают глухое, прозрачное вино.
Пить, мочить и глотать – дела
Для которых не нужно особого Вдохновения.
Удача для хороших людей,
А еще для тех, кто любит себя
Как самую главную веху времён.
Длинное, рыбное, короткое
Поёт самозабвенно,
Показывает мне свои руки,
Испещренные поучительными историями.
И тут же распахивается пяточная дверка:
Покои остаются незащищенными!
Вошли двое, разломали кровать,
На которой пел да кряхтел старик Эвкалипт —
Тело того в нашу современность,
Покорилось деятельному ржавлению.
(Дерево железо проглотило
Во времена своего наивысшего покоя).
Так же вынесли хрустальные туфельки,
А я осталась коротать пространство
У красивого, золотого постамента
В форме электрического ларца:
Павлинья сеть и сильные мира сего
Привлекает к себе. Да!
Приятная песенка для меня и тебя,
Живописная красота красным закатом
На руках алеет всё сильнее,
Ярче к себе привлекая. Зефир
Слизью проваливается в кишечные токи,
Оно всё ещё хочет растерзать
Пространное, самоличное присутствие
Вдохновения. Творческое
Существует для культа тени,
Для умерщвления плоти.
В момент, когда так хочется рассказать
О триумфальных извращениях:
Рот запечатан всё тем же прозаическим стихом.
Защищая себя от словесных уколов,
А также от чувствительного Ничего
И пустой простоты. Но так только кажется.
А я вижу себя в картинах будущего,
Где мое тело бродит среди
Размеренного, вечернего неона
И близкого соседства воды:
Люди в умиротворении улыбаются доверчиво.
Рядом некто, сжимающий руку,
Идущий со мной за миллионы световых лет
Перед рождением Земли.
Мы понимаем друг друга слишком хорошо,
Чтобы быть реальными.
Так и шагаем. Нас двое в дымке туманной,
В мираже наши образы становятся
Еще более призрачными.
Еще более ранимыми.
Физике – нет.
Венчание с дочерью сердца – лета приход,
Красотой пахнет здесь густо,
Аж ноздри щемит от прелести!
Тонна их, дремотная вишня,
Клубника небесная.
Выходит «эта» в свадебных одеяниях
И всё расцветает подобно крепкому чаю.
Твои руки – это все еще моя середина,
Помоги дню расправить свои крылья!
Слова ломают комедию,
Крушат покрышки машин
И всё покрывается костяной пылью.
Улыбка её равна числу Пи,
А у него на пальцах красуются