Я не буду от тебя бежать, так не поступает мудре́ц.
Умру я однажды, что дальше? Что же с этим не та́к?
Мне не нужны неврозы, мне бы изжить а́нгст.
–
Сократ говорил о нас, глаголил, что мы тще́славны,
В чём наша мудрость? Ведь мы ничего не зна́ем.
И все наши мысли – догмы, суть застывшая гли́на,
Но "Я" не стану статуей, претит мне каменный и́дол.
–
Я исповедуюсь вам: в своей вере и в своём неве́рии,
Меня пугает тот факт, что на мне такая отве́тственность.
Каждый акт гедонизма пронзает стрела солипси́зма,
И потому я нашёл Того, Кто в итоге дарует мне смы́сл.
–
Скажет мне пастор громко – "Радуйтесь, братья, всегда́",
Я не хочу это делать, мне аффирмация не нужна́.
Хочу, как Израиль, бороться, особенно со своим ду́хом,
У меня нет сейчас "Я", есть только ненужные ду́мы.
–
Возьму всё самое лучшее, что дала мне культу́ра,
Буду сражаться с тем, что следует за мной неотсту́пно.
Трагедия человека – это то, что познал Достое́вский,
Это невозможность познать себя, но возможность искать своё ме́сто.
Красный угол
Ох, какое тут всё красное… А детское лицо? Оно же прекра́сное!
Алая кровь на плитке, здесь чуется Танатоса запа́х.
И красное вино на полу, кровавые брызги на сте́нах,
Я не смог бы находиться тут, но со мной долг и символ ве́ры.
–
Красные мигалки скорой, а вот красный халат хозя́йки,
Её жизнь уж оборвалась, но вижу, что она сража́лась.
Я стою в центре этого зала, как будто готовлю ме́ссу,
А в красном углу иконы, но не склонят там больше коле́ни.
–
Соседка кричит за дверью, что это "проделки Черта́",
Я смотрю на мёртвых людей, в стеклянных глазах вижу А́д.
Тут практически преисподняя: смесь из красных цвето́в,
На обоях красный оттенок, на полу кровь и вино́.
–
Не могу приступить к молитве, мне кажется, что я – Иису́с,
Я словно попал в пустыню, а это искушений пу́ть.
Мне бы снять одежду пастора, перестать говорить о Бо́ге,
Я бы спрятался от людей, но разве это помо́жет?
–
"Отче, прости сих детей, они не ведают, что творя́т",
Ты простил даже разбойника, Ты преисполнил верой меня́.
Выгнал менял из храма, в Тебе тоже есть святая я́рость,
А я сейчас среди трупов, я тоже ей исполня́юсь.
–
Мои горькие размышления прервал чей-то тяжёлый ша́г,
"Ну как, прочитали молитву? Это важно, ведь я их зна́л".
"Да, прочитал молитву, но по их душам не буду скорбе́ть,
Мне бы сохранить себя, а это сложно средь зла и смерте́й".
К мёртвым
Подумай… Хм, так это теперь полноценный перфо́рманс,
Нам ведь выпало жить в непростую эпо́ху.
Состояние перехо́да, постоянно меняется мо́да,
Так ты и не про́тив, ведь удовольствие – твой нарко́тик.
–
А что, если я выбью твой косты́ль? Задам вопрос о бытии́?