Приступы мигрени начали повторяться у Зои Владимировны с удручающим постоянством, примерно раз в два дня. Когда меня не было дома, Зоя Владимировна садилась в кресло, ложила на лоб мокрое полотенце и терпеливо ожидала меня. Меня удивляла необычайная чувствительность к этим приступам боли Игоря Николаевича, словно сверхчувственным восприятием он угадывал состояние жены и тут же выпроваживал меня из мастерских.
– Иди домой, Андрей, посмотри как там мать.
Я приходил домой и действительно видел Зою Владимировну сидящей в кресле в уже знакомой мне позе, с полотенцем на голове. Удивлению моему не было предела. Ни у Игоря Николаевича, ни у Зои Владимировны не было ни малейших признаков дара, тем не менее они отлично ощущали эмоциональное состояние друг друга на расстоянии. Нет, телепатией, даже ее зачатками они тоже не владели. Постепенно я пришел к выводу, что это просто такое свойство любви, которую испытывали друг к другу эти два человека. «Нам бы стать такими со Светланой!» – невольно позавидовал я.
Встревоженный этими приступами мигрени я одно время всерьез подумывал о том, чтобы прицепить к сознанию Зои Владимировны «звездочку внимания», но могло сразу же обнаружиться то обстоятельство, что я мог манипулировать мыслями и сознанием других людей с помощью мыслесвязи. Я очень не хотел, чтобы об этом свойстве моего дара узнали мои приемные родители. Кроме того, Зоя Владимировна могла понять, что я не тот человек, каким она меня считает. Не ее сын. Ведь по ниточке мыслесвязи передается намного больше информации, чем при обычном разговоре. Стоит в канал мыслесвязи прорваться какой-либо «картинке», невольному воспоминанию, и она может понять, что в теле ее сына живет чужое сознание. Что можно придумать для матери страшнее этого знания?
Отказавшись от идеи со «звездочкой внимания», я в конце-концов нашел другой выход. Заставил мать заучить наизусть заговор против мигрени и показал, как правильно его произносить, сам ритм заговора, чтобы усилить его воздействие.
– По-моему, я помню такой заговор, сын. – сказала она, – Он есть в моих книгах, которые я давала тебе читать.
– Конечно, мама, – улыбнулся я, – Есть там такой заговор, по крайней мере, очень похожий. Я изменил порядок слов, чтобы усилить его действие. Почувствуешь боль, сразу же мысленно читай заговор не торопясь, с правильным ритмом. Три раза нужно читать.
Все это время, пока я учил мать, Игорь Николаевич сидел рядом с нами и хотя он молчал, на его лице было написано глубокое недоверие.
– Честное слово, мать, если бы не видел сам, что эти ваши экстрасенсорные штучки действуют, ни за что бы не поверил, – признался он, – А вот чтобы набор слов лечить мог?… Вы что это… серьезно?