Я быстро заскучал и с некоторой грустью понял, что хороший координатор и снабженец из меня вряд ли получится.
Закончив с делами, мы заехали в магазин и купили в подарок маме букет свежих, только что привезенных с «материка» роз, и тщательно упаковали букет в специальный контейнер.
Затем отец многозначительно подмигнул мне и остановил машину возле книжного магазина. Все было понятно и я быстро вылез из машины.
На собственном опыте я убедился, что в норильских книжных магазинах значительно больший выбор художественной литературы и особенно фантастики.
Мы закупили огромное количество книг и причем на фантастическую сумму. Игорь Николаевич решительно пресекал мои робкие попытки и только улыбался на мои высказывания типа: «А что скажет мама?». И я впервые задумался над тем, сколько же он зарабатывает за один месяц, если может позволить себе такие траты.
Андре Нортон, Урсула Ле Гуинн, Гаррисон, Френк Херберт, Кэтрин Куртц, Роберт Говард… Я таскал в машину книги охапками, невольно восхищаясь таким неистовым взрывом приобретательства.
– Куда мы их будем ставить, отец? Сваливать на пол?
Игорь Николаевич только многозначительно улыбался и не отвечал.
– Смотри, отец, с завтрашнего дня ты меня в мастерских не увидишь! – угрожал я, – Сегодня же захвачу все книги в свою комнату, запрусь и выйду из нее только дней через десять.
– Куда ты денешься? Выползешь. Есть захочешь и выползешь. Да и не верю я, что ты вдруг воспылаешь страстью к чтению. Раньше бывало тебя даже маленький рассказик прочитать не заставишь. Только видеомагнитофон, да еще эти твои ужасные колонки, ревущие на весь дом. Кстати, что-то я магнитофонного грохота в последние дни не слышу? Сломался, что ли?
– Да нет, цел. Неужели ты не видишь, что мне в последние дни магнитофоном некогда заниматься?
Игорь Николаевич задумался, пристально вглядываясь в набегающую на машину дорогу.
– Я вижу, что ты очень изменился а последнее время, сын, – коротко отозвался он. – Боюсь только…
И он замолчал.
– Чего ты боишься, отец? – встревожено спросил я.
– Я боюсь твоего нового увлечения этой магией. – наконец сказал он.
– Не только магия, отец. Я читаю и другие книги. Например, библию.
– Библию? Неужели в ней есть что-то кроме жестокости, разбавленной безудержным хвастовством древних евреев?
– Ясно. Это ты говоришь о Ветхом завете, – улыбнулся я, – Неужели ты читал библию?
– Несколько раз пытался, сын. Но не мог принять душой. Ни бога Яхве, ни пророков, устами которых говорит этот бог. Слишком он хвастлив, жесток и злопамятен. Не могу понять, как могут люди верить в такого бога.