– Не можешь! У меня глаза темно-карие, почти черные, а это значит, я гипнозу не поддаюсь. Понял? А у тебя, хвастунишка, они серые и, значит, никого ты не загипнотизируешь. Не сможешь.
– Хорошо, Валентина, ты сама на это напросилась. – сказал я и повернулся к остальным участницам этой сцены. – Будьте свидетелями! – и я вновь повернулся к Буяновой.
– Смотри мне в глаза! – приказал я Валентине с необходимыми модуляциями голоса. – Закрой их. Ты спишь и слышишь только меня…
Я подкрепил словесный приказ мысленной формулой и быстро перевел Буянову в третью стадию. Потом повернулся к остальным.
– У вас есть желание услышать исполнение песен известной певицы? – спросил я. – Только не из этих кривляющихся иностранных штучек, а настоящих, из старых?
– Она что… действительно будет петь? – с сомнением спросила меня Алена, глядя на неподвижно застывшую посреди комнаты Буянову.
Дело в том, что у Валентины был писклявый, очень неприятно звучащий голос и никто из нас не слышал, чтобы она хоть когда-нибудь пела. Даже в детском садике.
– Будет петь, не сомневайтесь. – подтвердил я сам не зная, что из этой затеи получится. – Как насчет того, чтобы она стала Валентиной Толкуновой?
– Она что, уже загипнотизирована? – недоверчиво спросила меня Алена.
– Попробуй поговори с ней и убедись.
Но все попытки Алены заговорить были безуспешны. Впрочем, как и остальных моих одноклассниц. Валентина стояла неподвижно с закрытыми глазами и не реагировала. Я вовремя успел остановить Светку Шабанову, которая пыталась пробудить внимание к себе Валентины щипком.
– Все, девочки, – сказал я. – Убедились? Тогда начнем. – и я повернулся к Валентине.
– Ты – известная певица Валентина Толкунова, ты стоишь на ленинградской сцене в большом концертном зале и перед тобой очень большая и благожелательная аудитория. Оркестр уже играет вступление и теперь вступаешь ты. Начинает звучать твой голос…
Буянова запела. Без музыкального сопровождения голос Валентины зазвучал в тесной комнате неожиданно сильно и чисто. Но это был совершенно другой голос! Не ее, не Валентины.
Черненькая, симпатичная, вертлявая девушка вдруг исчезла. Гордая осанка тела, плавные, сдержанного достоинства жесты. Это была Валентина Буянова и одновременно не она. Перед нами стояла совершенно незнакомая юная женщина с чертами лица Валентины и она пела.
С минуту я стоял с разинутым ртом и пялился на нее, не узнавая, потом оглянулся на притихших одноклассниц. Те тоже замерли в различных позах и во все глаза глядели на преобразившуюся Буянову, завороженные мягкими, нежными звуками богатого обертонами голоса.