– О да, мне хотелось бы. Тысячу, десять тысяч раз хотелось отомстить этой зазнавшейся дряни, которая с того самого дня, как ты родился, мечтала избавиться от нас обоих! Как будто ее собственный сын был рожден наследным царевичем, а она сама – законной женой его величества, – с ненавистью шептала Тия скороговоркой. – С самого начала… всю жизнь, сынок, я смотрю, как все желают избавиться от тебя!
Пентенефре скривился с мукой, словно от нестерпимой боли: больше всего на свете он не желал продолжать этот разговор – но и сделать вид, что ничего не понимает, уже не мог:
– Так это… это преступление, – слово «убийство» словно встало у него в горло мерзким колючим комом, так и не оказавшись произнесенным, – это преступление было совершено по твоему приказу?
Тия поджала губы, по-прежнему широко распахнутыми глазами впиваясь в его лицо.
– Я пыталась, – призналась она в конце концов – честно и страшно. – Я бы своими руками сделала все, что нужно… если бы не была твоей матерью и мои действия не могли навредить и тебе. Всю жизнь мне не доставало власти, чтобы уничтожить всех твоих врагов! Столько раз… столько… – голос ее дрожал, прерываясь – Пентенефре никогда раньше не видел ее столь взволнованной. – Я предлагала много разных возможностей им, но никто не согласился… Знаю, что ты не поверишь теперь, но то, что случилось вчера – не моих рук дело: кто-то опередил меня, – закончила царица уже тверже, опуская взгляд.
Внезапная и невольная почти откровенность явно далась ей нелегко: тонкие, аккуратно натертые кармином губы подрагивали, глаза горели болезненно ярким огнем. Пентенефре видел, что причинил матери боль своими расспросами, и это чувство сразу отдалось в его груди неприятным раздражением – не на Тию, а на самого себя. Конечно же, бесполезно и глупо было говорить с ней об этом! Разве могла простая наложница, хоть и родившая сына и ставшая затем царицей, добиться такой поддержки, чтобы устранить самого владыку Та-Кемет при помощи немногочисленных сторонников? На это мог быть способен совсем другой человек – более влиятельный, хитрый… более всего заинтересованный в смерти старого фараона!
– Теперь понимаешь, что именно вокруг нас происходит? – сжимая его плечи, зашептала Тия. Расширившиеся зрачки ее смотрели в самую душу царевича: – Единственный наш выход – это упредить их удар и напасть первыми! Я постараюсь привлечь на нашу сторону начальника дворцовой стражи Хет-хемба: все знают, что это человек негодяя Та, но прежде всего он необыкновенно жаден и падок на деньги – если пообещать ему достаточно, можно рассчитывать на содействие. Ты же должен сегодня же увидеться с сановниками Меру и Сенахти.