– Это нежелание может стать оружием с обоюдоострым клинком, – меж тем вполголоса продолжила жрица, словно обдумывая какую-то только что пришедшую на ум мысль. Пентенефре тряхнул головой, с трудом заставив себя сосредоточиться на ее словах:
– Что это значит?
– Сановник Та и великая царица не откажутся от стремления избавиться от вас. Но его величество, да будет он жив, невредим и здоров, может не пожелать убивать своего брата, особенно – если на то не будет веской причины, – по мере того, как жрица Нейтикерт говорила, ее голос становился все более воодушевленным, а в черных глазах появился прежний яркий блеск. – Вам ведь нужно выиграть время до того, как выяснится истинный виновник преступления? Тогда поступим так: вы, ваше высочество, сегодня же пойдете к своему брату…
– Сомневаюсь, что Рамсес станет меня слушать, – возразил Пентенефре с неприятным чувством: застарелая тоска на мгновение явственно шевельнулась в груди.
– У вас еще есть выбор – последовать совету вашей матери, – скрестила руки на груди Нейтикерт. – С одной стороны, тогда все те, кто подозревают вас в убийстве его величества, сразу же станут считаться правыми; но зато жизнь вашего высочества окажется в относительной безопасности…
– Вы так не думаете? – прищурился царевич. Нейтикерт вдумчиво склонила голову – почти по-птичьи; змеиное изящество ушло из ее движений, и сама она на долю секунды показалась значительно моложе своих лет:
– Это чистое самоубийство, ваше высочество, если вы спрашиваете меня. Настроить против себя разом всю Та-Кемет! Даже если каким-то чудом вы сумеете бежать в иные земли и сохраните жизнь – а я отнюдь не уверена, что это удастся! – о троне вашего отца вам придется забыть навсегда. Неужели этого вы хотите? – В голосе ее дрожало едва сдерживаемое вдохновенное ликование: – Вам суждено однажды стать правителем этой страны, и тогда вы сможете поднять ее из той болотной топи, в которой она увязла; но ради будущего величия вы не имеете права теперь стать преступником и отцеубийцей перед целым миром! Идите к своему брату. Убедите его в том, что не собираетесь посягать на его власть, будьте услужливым и почтительным – так, чтобы он усомнился во всем том, что наговорили ему его мать и сановник Та. Соглашайтесь на всякую должность, самую низкую и унизительную, какую он только предложит, или на всяческое ее отсутствие, если ему так угодно; все это не имеет значения, если удастся усыпить его бдительность. А затем, когда доказательства виновности истинных преступников будут собраны, – с неприкрытым торжеством прибавила жрица Нейтикерт, – тогда, ваше высочество, мы с вами встретимся снова и решим, как нам с ними поступить.