И надо сказать, замысел оправдался. Потому, вероятно, что волк был достаточно молод и легковерен. Поколебавшись немного, тихо поскуливая, он передумал меня покидать. А, напротив, подошел поближе к дереву, к которому я был привязан. И, вцепившись зубами в веревку, сковывавшую мои руки, принялся ее разрывать.
Веревка была крепкой, но Вуулх почти справился, когда за этим делом его застал караульный. Проснувшийся не то от звуков, издаваемых волком, не то по веленью собственного мочевого пузыря.
Так или иначе, увиденное ему не понравилось.
— Ты что это делаешь, какашка морглохова, — проговорил разбойник спросонья, — никак нашего пленника сожрать собрался?
Он колебался не больше пары секунд — решая, поднять ли тревогу и за это огрести люлей от разбуженных подельников, или попробовать управиться самому. А затем, предпочтя второй вариант, подскочил на ноги и, выхватив из костра горящую головню, двинулся на волка с дубиной в одной руке и головней в другой.
— Прочь! — приговаривал караульный, размахивая головней и чуть ли не на каждом шагу останавливаясь и топая. — Пошла вон, тварь! Не подходи! Сожгу! Сожгу!
Судя по столь бурной реакции на появление незваного серого гостя, разбойник сам его боялся. И, думал я, не испугайся Вуулх этого небольшого представления, не отступи в темноту, караульный бы сам наверняка струхнул. На помощь бы позвал.
Но, увы! Волк, как и подобает дикому зверю, боялся огня. Поэтому предпочел ретироваться, скрываясь в ночном мраке.
Меня, впрочем, такой исход нимало не огорчил. Как я уже сказал, Вуулх почти сладил с веревкой. От нее остались разве что отдельные тонкие волокна, чтобы разорвать которые, мне хватило бы и собственных незначительных усилий.
А с освободившимися руками я бы и ноги развязал, и добрался бы до оружия. Пусть даже не меча, оказавшегося в руках главаря. Но у того же караульного в арсенале имелась не только дубинка. Еще, когда он проходил мимо меня, шугая Вуулха, я из положения сидя заметил на поясе разбойника нож. Примерно такой же, как у главаря.
Осталось дождаться, когда караульный успокоится и снова уснет. А пока я с побегом не спешил. Продолжая держать руки за деревом, как бы связанными.
Вот только и разбойник снова отправляться на боковую отчего-то не торопился — даже отогнав Вуулха. Но, раззадоренный, как видно, своей маленькой победой, подошел ко мне и пнул по еще связанным ногам.
— У, гнусь! — рявкнул он при этом. — Поспать из-за тебя не получается… гнусь богатая! Небось, в таком домине жил… целая деревня бы поместилась.
К слову, на правах аспиранта-очника я сумел выцарапать из родного универа всего лишь комнату в общежитии. Да, по крайней мере, отдельную, которую не надо было делить с еще парой жильцов. Но на роскошный дворец она все равно не тянула.