Будто собираясь добавить моменту значимости, вдалеке зазвонил колокол городского собора, сообщающий, что зима наступила.
Аллек отошёл на шаг, натянув верёвку, и чуть было не выронил крошечное лезвие, которое прятал в руке всё это время. Несмотря на то, что объявление не стало для него неожиданностью, на секунду момент поглотил его, и реальность немного отдалилась, давая ему забыть о своём нынешнем положении.
Капитан в светло-серой тюремной робе, стоял на огромной сцене.
Ближе к зрителям декламировал свою речь мэр Олси, который теперь пытался утихомирить возмущённую толпу. Рядом с ним устало переминались с ноги на ногу два его сына, положив руки на эфесы мечей, висящих на поясе. Аллеку же досталось не менее прекрасное место для наблюдения. В глубине сцены, среди ещё десятка человек, в точно таких же робах, со связанными руками. Среди пленников, осуждённых на смерть.
Поднимаясь на помост, капитан надеялся, что его пламенная речь будет изюминкой вечера, и мэр Олси отлично подогрел толпу. Что ж, тем лучше для Аллека. Чем больше люди будут напуганы, тем охотнее они воспримут правду. Беспокойство и паника сегодня могут помочь ему больше, чем безмятежная радость праздника. Оставалось лишь действовать по собственному плану.
Процесс перерезания верёвки — первый пункт этого плана — всегда казался Аллеку делом бесхитростным. Подставить острое лезвие под правильным углом; пошевелить руками, приложив силу; вовремя разорвать верёвку — ничего сложного. Героям его любимых книг удавалось подобное без труда. Но теперь, когда жизнь самого капитана оказалась в опасности, справиться никак не получалось. Верёвка не поддавалась и сползала с лезвия, натирая вспотевшие руки, и, казалось, не собиралась рваться. В какой-то момент, Аллек даже задумался, не в лезвии ли дело, однако дотронувшись до кончика пальцем, он почувствовал резкий укол щекочущей боли, и все сомнения отпали.
Кроме борьбы с никак не желающей рваться верёвкой, огромных усилий требовало не уронить выскальзывающий из пальцев острый кусочек металла. Капитан и другие заключённые были связаны в общую вереницу, и стоило хоть одному из них пошевелиться, канат начинал судорожно болтаться, то натягиваясь, то расслабляясь. Каждое движение приходилось вымерять очень аккуратно, что было сложно сделать в таком неудобном положении.
Аллек прикусил губу, вновь надавив на лезвие, следя взглядом за тремя солдатами, которые важно расхаживали по сцене. Они казались не слишком сосредоточенными на охране заключённых — большую часть внимания отвлекал сейчас на себя мэр — однако хватит и одного неверного движения или косого взгляда, чтобы план Аллека закончился, едва начавшись.