– Покамест не знаю, но я всегда себе дело найду. Унывать не привыкшая. Ты прости меня, Павлина Куприяновна, не подумай, что спроваживаю, что твои разговоры не важные для меня, да тороплюсь очень. Ждут меня подруги веселые да праздник честной, – и добродушно улыбнулась, на дверь косясь. – Потом придешь и все послушаю-выслушаю. Поговорим по душам…
– Ты, Алена, именно что спроваживаешь, – устало и грустно сказала мудрая женщина, вставая. – Расстроила ты меня, девушка, своим житьем-бытьем-поживанием, – и, остановившись в дверях, серьезно посмотрела на Шустру Щуку и по плечу погладила. – И мать твоя пустословая была, да Бог сжалился – мужа хорошего подарил, тот, словно якорем, ее прибил к стану родному, а то б понесло, как лист осенний, кружить. Она ж, как и ты, всегда за забор глядела, будто утка дикая. А ведь там хорошо, где нас нет…
И ушла, не оборачиваясь.
***
На следующий день, дела отложив, решила Павлина Куприяновна другую сиротку проведать с левого домика, Варвару, что в деревне Лебедкой прозвали. Высока была, хороша, с шеей тонкой, горделивой, лебединой.
Зашла в ее избушку и тоже вздохнула тяжело. Было убрано, да не душевно: темно, холодно и тоскливо. А Лебедка сидит на скамье, будто гостей не замечая, вся в чтение книги погруженная. А книг в доме – рой пчелиный!
– Здравствуй, Варвара. Пришла проведать тебя. Как живешь? Что делаешь? Никто не обижает? Всего ли хватает? – стала расспрашивать староста. Так и не дождавшись приглашения, уселась рядом на лавочку, что полна книгами стояла, пришлось переложить на стол. Лебедка даже не шелохнулась, только взгляд с букв на гостью перевела.
– Здравствуйте, Павлина Куприяновна. Хорошо живу, не хуже других. Спасибо за интерес.
– Что делаешь?
– Читаю… Учусь уму разуму из книг, что отец после смерти оставил мне в приданое. А книга – это разговор по душам с самим мудрецом, что ее изрек. В деревне-то не с кем толком поговорить: все телки да лапти. Вот они мне друзья, – вздыхала Варвара, поглаживая переплеты берестяные.
– Это ты верно говоришь, – соглашалась Павлина Куприяновна, – нету таких, как ты, в нашей деревне. А что ж ты целый день сидишь читаешь, совсем не развлекаешься? Как веселишься-то? Как отдыхаешь?
– Веселятся простаки, тетенька. Мудрецы себя не расплескивают. Время ценно, чтоб его тратить попусту.
– Тоже верно глаголешь, – кивала староста, посерьезнее в девицу всматриваясь. – Вчерась у Куликовых сватовство сладилось, гуляют второй день теперь. Говорят, жених богатый, друзей привез холостых с собой.
– Бывала я там, – отмахнулась Лебедка, корчась лицом, – те женихи хоть и богаты, да из торговых. Что я с ними буду делать, пену с пива сдувать и на усы наматывать? Это Аленке Шустрой Щуке в самый раз, а мне и словом перемолвиться не с кем было, – и в книгу свою опять уставилась, гордую шею согнув пополам.