Удивлялись девки с бабами и каждое слово ловили, будто глоток свежей воды делали, и несмотря на возраст или другие различия соглашались, что нет ничего ценнее заветов и канонов древних отцов и матерей, их придумавших, и тоже осветлялись душой, признавая Ивакино своим новым домом, где хочется жить и судьбу свою сызнова начать – по-хорошему и с надеждой.
В свою очередь, отзывалась деревенька на ласковые руки женские, на песни мужские славные, на труд их общий, тяжелый, во благо всех и оживала, красивела, расцветала на глазах, еще больше своим жителям благость даря урожаями обширными. Одним словом, вернулась благодать высших сил в глубинку Ивакинскую, где новый рай Курдюмовы-Тихомировы потихоньку строили.
Но однажды…
Трудилась безмятежно Павлинушка Куприяновна в саду, руками молодыми малину-ягоду собирая к столу, как вдруг шелохнулись кусты, шипами оборачиваясь, будто зло почувствовав, встрепенулась земля кочками под ногами, утекая подальше от надвигающегося, занесло небо ясное тучами свинцовыми… «Не к добру», – подумала женщина и, быстро обернувшись, разглядела, отчего природа прячется, завидела издалека марево черное, смерчем подбирающееся… Черное-пречерное, тошное, напирающее, бурю за собой влекущее, все живое за собой губящее. Испугалась Павлина, рукой живота касаясь, где жизнь зарождалась, а потом глянула в небо и позвала последний солнца луч убегающий, рукой до него коснулась, выспрашивая: «Разве чем прогневали? Ась беду накликали? Неужели смерть придет в такой нежданный час на пороге больших событий?»
Но лучик светлый, лучик ясный не обманул, руки коснулся, в сердце проник, слабым голоском успокаивая: «Все идет как надобно, каждому событию – свой резон. И хоть порой воля богов людям неясная вблизи – оставайся всегда собою, верь себе и провидению, а там – будь что будет! Двум смертям не бывать, Паюшка!».
И, успокоившись, стала Павлина Куприяновна вдаль вглядываться, различая среди марева тень женскую, то ли идущую, то ли плывущую облаком черным, со взглядом, горящим горестью, на косу опирающуюся, как на костыль… Не иначе как сама Смерть в гости к старосте пожаловала?!
И ждала ее Павлина с придыханием, волей в кулак собравшись, веруя – чему быть – того не миновать. Но чем ближе приближалась фигура вороная, тем спокойнее сердце становилось, ибо гостеприимство сильнее страха у славян и русов бытует… А значит, раз пожаловала в гости, пусть хоть сама Смертушка – надобно ей поклон до земли отвесить и принять, как дорогую кумушку! Не каждый день такие знатные гости, чай, захаживают.