– БРАТСТВО СВЕТА! – громогласно воскликнул Белогур. – Есть ли смельчаки, кому жизнь без дружины и цели грандиозной, но исполнимой скучна?
– Уху! – присвистнули Димон и Витек, понимая, что их тоже зовут. – Вот это да!
– Говори, командир, против кого воевать и в какую часть записываться! За честь, за молодость и силу подаренные, не будет равных нам в бою! – крикнул из толпы помолодевший лет на сорок Тимирязич и расплылся в улыбке, полной своих коренных белых зубов.
– Не против кого, витязь, но за правду и справедливость! – молвил Белогур, лукаво седыми бровями глаза прикрывая.
– Понял, командир! Всех нас записывай! Да, ребят? – обратился Тимирязич к своим и поднял вверх кулак, а войско заулюлюкало, вдохновленное настоящей идеей, которая заряжала сердца надеждой.
Белогур принял командование и махнул рукой в сторону. Все войско как на подбор высоченных, здоровенных и красивенных послушно отошло в сторону, не переставая восхищенно разглядывать себя и своих товарищей и удивляться чудесам.
– Ну а теперь закончим то, что ждало столько лет своего завершения. Поднимитесь, души старые! – повелительно произнесла Эфа Гюрзаевна, глядя на спящих детей и взрослых. – Снимаю с вас оковы беспамятства! – и распростерла руки в призыве.
Как по команде спящие ученики и учителя, кто в чем был, стали стягиваться на площадь перед школой. Они по-прежнему выглядели сонными, их лица не выражали эмоций и были похожи одно на другое.
Волшебные учителя и директор с горестью наблюдали эту картину, где знакомые ученики, дорогие их дети, и коллеги по работе, походили на больных, потерявших интерес к жизни людей. Как пленные какой-то неведомой тюрьмы, они отрешенно ждали своей участи. И большое счастье, что Соне и ее друзьям удалось высвободить древнюю магию, чтобы снять проклятье. Иначе этими бы сердцами, умами и телами завладела совсем другая сила, способная разрушить все.
– Вот это хотели сотворить со всем миром, – тихонечко произнесла Екатерина Олеговна, обращаясь к выжившим и не уснувшим восьмиклассникам и Диме с Витей. Ребята побледнели, только представив, что они и их родители превратились бы в таких безвольных существ, покорно ожидающих своей участи.
– Как в тюрьме, лишенные свободы и надежды, – медленно произнесла Соня, припоминая мир, где она побывала еще совсем недавно, где все было серо и пустынно, и только отчаяние и тоска гнали ее вперед.
– Еще чуть-чуть и разразилась бы настоящая война. С теми, кто с волей и кто без воли. А выиграли бы те, кто в войне и не участвовал. Вот они-то и устроили б тюрьму, – сказал физрук Станислав Викторович.