Алекс, алло, ты снимать приехал или девок разглядывать?!
Навстречу нам выскочил высокий мужчина в длинной кофте удивительно яркого синего цвета. По плавности движений можно было определить, что он – бывший танцовщик.
– Приветствую, – он протянул руку Энджи, а потом и мне, – главный балетмейстер, Пьер Виардо.
– Сэр, как мы построим сегодня нашу работу? Предлагаю следующую схему: мы немного отснимем репетицию, а потом возьмем интервью у Вас и примы с премьером. Так устроит? – Энджи была убедительной.
– Хорошо! – он посмотрел на мою камеру, а потом обратился к танцорам – все на исходную, репетируем и в объектив не смотрим!
И они начали. Я прямо удивился музыке. Рок? Но когда на средину зала вышла она, я чуть камеру не выронил. Миниатюрная брюнетка с огромными серыми глазами. Каждое ее движение было настолько легким, что казалось, она порхала над полом. Я даже забыл, что должен снимать, и немного одергнул сам себя. Всё же стал делать снимки, выискивая нужный ракурс. Но все чаще мой взгляд падал на точенную фигурку в фиолетовом купальнике. Как она это делает? Даже голова закружилась.
Сьемку в зале мы быстро закончили и пришел черед интервью, я сфотографировал Пьера, который хорошо поставленным голосом рассказывал Энджи о предстоящей премьере.
Потом пригласили главного танцовщика, Бориса, по-моему. Он что-то мялся и мычал, пока моя напарница пыталась вытащить из него очередное слово.
И когда в дверях появилась она, у меня затряслись руки. Вблизи она оказалась еще красивее: темные блестящие волосы, огромные серые глаза, длинные ресницы, точеный носик и пухлые губки, ни грамма макияжа, светлая кожа просто сияла. Мой взгляд завис на ее лебединой шее.
Девушка присела и поставила перед собой стаканчик с дымящимся кофе.
– Представьтесь, пожалуйста, для наших читателей, – попросила Энджи.
– Меня зовут Маргарет Эндервуд и я танцую главную партию в балете «Феникс» – ее голос обволакивал меня как туман.
А дальше пошли стандартные вопросы.
– Я не буду вас сильно отвлекать, если пофотографирую в процессе интервью? – обратился я к Энджи.
Она только хмыкнула. И я наставил объектив на балерину.
Какое изящное создание и взгляд такой осознанный. Я невольно залюбовался, и не заметил, как опрокинула стаканчик с кофе на девушку. Она резко вскочила, кофе же был горячий.
– Эй Джей, ну ты и растяпа! – рассердилась Энджи.
– Простите ради Бога, – я судорожно протягивал девушке салфетки.
– Да ладно, – ответила она, – но мне нужно снять это все немедленно, иначе будет сильный ожог!
И поспешила к выходу. Я бросил камеру и понесся за ней.