– Не думал, что ты начнешь меня отчитывать. Вновь.
– Не хочу, но ты вынуждаешь, – рыкает она, понижая голос до максимального уровня, на который способны ее голосовые связки. – Ты же знаешь мою позицию относительно Арины.
Я сжимаю челюсти, чтобы не оскалиться в ответ. Прекрасно помню все, что Маша наговорила после того как узнала о нашем противоречивом… Там всё было противоречиво.
– Ну ладно. – Маша поднимает левую руку и потирает висок. – Жених. С этим понятно. А она назвала себя его невестой? Или они обсуждали свадьбу? Назначили дату? Тебя пригласили?
Слова пулеметной очередью вылетают изо рта сестры, которая рассуждает так, как не мог я все эти дни. А ведь в ее вопросах есть доля правды. Арина ни разу не упомянула ни о чем подобном. Так может, я накручиваю себя зря?
– Нет, не говорила.
Маша молчит. Тянется к своему стакану с колой, потягивает теплеющий от окружающей температуры напиток, и лишь после минутной паузы-заминки, произносит:
– Думаю, не все потеряно.
– Что?
– Да ладно, Слав. Не говори, что еще и оглох. Повторяю: не все потеряно. Давай продолжай рассказывать. Вы виделись после?
Я киваю и вкратце пересказываю мой безумный визит к Арине. Ее адрес я узнал от Николая еще в тот день, когда он оформлял покупку квартиры для дочери. Развод меня доконал и я решился на то, чтобы перебраться из Питера. Но бизнес пока не удавалось перетащить за собой, пришлось мотаться на два города. Поэтому и Арине не солгал, сказав, что живу на два города. И если с первым было понятно, то причиной возвращения в столицу стала лишь она.
– Заявился к ней, – усмехается сестра, закатывая глаза. – Ну ты и романтик! Надо было еще промокнуть под дождем и притащить замученный букетик из полевых ромашек.
– Сейчас октябрь. Где я должен взять эти чертовы ромашки?
– Ой, не пыхти, Слав. Я же так, обобщаю. Ладно, и что дальше? Она тебя не выставила за дверь и то хорошо. А после?
Я сконфужено свожу челюсти, опасаясь, что за следующее признание Маша нацепит мне на голову поднос с остатками еды. Но выдохнув, признаюсь, как сорвал диалог примирения и вцепился в Арину, будто хотел поглотить ее. Голодный, одичавший мужлан, спустившийся с гор.
– Да ладно! – тон сестры меняется. В первый миг, когда слышу ее голос, я жду всплеска гнева, но никак не ожидаю увидеть растянувшую губы улыбку и озорной огонек в глазах.
– Потише, хорошо?
– Всё-всё, я молчу. Ох, ну и наворотил ты дел, – усмехается она, отмахиваясь на мою попытку возмутиться. – Но раз жив и здоров, глаза тебе не попытались выцарапать, всё не так уж и плохо. Что же, Слав, теперь я хочу с ней познакомиться.