Не важно…
Я всегда была лишней на его территории, и он не забывал мне об этом напоминать. И однажды мое детское терпение закончилось. Однажды я сделала то, за что мне нестерпимо стыдно и больно сейчас. Но хуже то, что кто-то еще знает о том поступке помимо нас двоих и родителей. И если старшие забыли или пытаются не вспоминать, то та девушка, с которой брат общался по телефону, ясно дала ему понять – от меня нужно держаться как можно дальше. Потому что я источник бесконечный проблем для Ярослава…
Разлепив глаза, я поднимаюсь и стряхиваю с себя слабость. Не время и не место, Арина Николаевна. Порыдаешь завтра, когда вернешься домой.
Сползаю с постели, нахожу зеркало и косметичку, привожу себя в порядок, и, пожалуй, впервые радуясь тому, что мои глаза не опухают и не краснеют от слез. Я видела, как выглядит Луиза после истерики. Ее лицо похоже на пухлую оладушку, прожаренную на испортившемся масле. Ну, я так думаю. Луиза же предпочитает истереть в те дни, когда у нее нет свиданий. Потому что отек спадет лишь к утру следующего дня. Я же выгляжу вполне прилично, чтобы спуститься вниз и продолжить веселиться, наплевав на брата.
Я подумаю об этом завтра…
Во дворе все так же шумно и людно. Я пробираюсь через толпу, нахожу Луизу и принимаю из ее рук бокал.
– Ты куда пропала? – интересуется она, пританцовывая на месте.
– В туалет ходила, – пожимаю плечами. – Много воды выпила.
Она понимающе кивает и больше не задает вопросов. Что мне, конечно же, на руку. Я поступаю как брат – пью и веселюсь, хотя от алкоголя начинает гудеть голова, а веселье так и не приходит. Вымученно улыбаюсь и радуюсь, когда вечеринка начинает подходить к своему логическому завершению.
В дом я возвращаюсь с Луизой. Она торопливо мчится в комнату, намереваясь привести себя в порядок.
– Можешь спать хоть по диагонали, – тараторит она, перебирая одежду.
– Ой, удивила! – закатываю для выразительности момента глаза. – Предохраняйтесь, – а теперь подмигиваю, на что получаю хриплый смешок от Луизы. Она и без меня все знает, но не подколоть подругу не могу.
– Хорошо тебе поспать на новом месте. Кстати, твой братец занимает комнату напротив. Так что не шали, Аринка, – она улыбается и обнимает меня за плечи, и мне приходится вымученно усмехнуться в ответ.
Когда за подругой закрывается дверь, я прижимаюсь лбом к прохладному полотну и шумно втягиваю воздух в легкие. Что значит он напротив? Меня пугает мысль, что Яр будет спать в соседней комнате! А что если… Нет! Я не хочу думать, что он приведет кого-нибудь… Потому что иначе мое сердце взорвется от боли. Невозможная, мучительная, ужасающая боль, которая сдавливает легкие в капкане не озвученных слов.