Тихое хмыканье, раздавшееся за спиной, подтверждает мои догадки. Арина была права – девчонка явно в шаге от того, чтобы шлепнуться в обморок, если я начну с ней говорить. Но стоит мне отвернуться, как звучит голос Арины, про которую будто все забыли. Да вот только она не полезет за словом в карман или не станет ждать. Прежняя Арина возвращается, отчего мне наконец-то становится спокойно.
– Привет всем, – она машет рукой и приближается к хозяйке дома.
– Ой, Ариночка, – Елена смущена и, кажется, обескуражена появлением той, которую тут точно не ждали. Но не успевает задать вопроса, как Арина торопливо ее обнимает и приветствует Веру, вторгаясь в чужой дом.
Я иду следом, желая то ли схватить Арину за руку, то ли просто наблюдать за девчонкой, которую, казалось бы, я потерял еще несколько дней назад. Кто же знал, что ее изменившееся поведение – молчание, опущенные в пол глаза и ворчание под нос, – лишь игра на публику. Жалкая попытка обратить на себя мое внимание. Что же, у нее вышло. Я сорвался. Не просто сорвался, а чуть не трахнул ту, которую должен называть сестрой. Хотя бы ради матери и Николая, который дал мне слишком много, чтобы я так жестоко поступил с ним.
Как пройдет встреча с подругой матери я предполагал с самого начала, но никак не ожидал, какой оттенок привнесет во встречу появление Арины. Она могла привлечь внимание к себе, не раскрывая рта. Мы сидели за столом, пили чай. Елена упорно предлагала мне конфеты, и зорко посматривала то на свою дочку, которая словно проглотила язык, то на Арину, совершенно не отказывающуюся от конфет. Я давил смешок, отвечая на целую вереницу вопросов, будто оказавшись не в гостях у женщины, которую с трудом помнил после школьных лет, а на допросе с особым пристрастием. Поэтому когда посиделки за кухонным столом подошли к логическому финалу, я готов был первым вылететь как пробка из бутылки, лишь бы скорее оказаться за пределами тесной квартирки и гомона голосов.
– И куда так спешишь? – слышится голос Арины, преследующий меня.
Я, не оборачиваясь, достаю брелок и открываю автомобиль. Покурить бы, да мать будет против. Поэтому прикусив губу, занимаю водительское место и наблюдаю за тем, как Арина запрыгивает на соседнее сиденье.
– Она там прощается, – отвечает, хотя я и так понимаю – мать пока не распрощается как в последний раз, не спустится. Придется ждать ее минут пять или дольше. Что опять же плохо для меня – я наедине с Ариной, которая забавляется сложившейся ситуацией.
– Подождем, – в тон ее голосу произношу, постукивая пальцами по рулю. Ну же, мам, торопись. А то я… Черт!