Тем не менее, я пристально смотрю на Ашера, давая ему знать мое мнение о том, что он делает. Поскольку на нем эти чертовы солнцезащитные очки, я не могу видеть выражение его лица.
Я срываю их.
Теперь его очередь бросить вопросительный взгляд в мою сторону.
— Что? Мы в помещении. Какого черта ты носишь темные очки?
Он слегка прищуривает глаза, но ничего не говорит.
Я оглядываюсь, но никто не последовал за нами, даже Элизабет. Может, они все боготворят его, как медсестра в больнице.
Эта мысль заставляет меня застыть.
Он создал чрезвычайно позитивный имидж в больнице, и даже раньше он вел себя как какой-то любящий мудак, предлагая понести меня.
Неужели я действительно единственная, кто знает, насколько у него все не в порядке с головой?
— Где твое обручальное кольцо? — спрашивает он.
— Обручальное кольцо?
— Ты слышала меня, где оно?
— Я... не знаю.
И я действительно не знаю. Теперь, думая об этом, у меня должно быть кольцо, но у меня его нет.
Ашер ничего не говорит, когда мы входим в большую спальню — зачеркните, спальня принцессы. Кровать королевского размера с розовыми и бежевыми простынями и письменный стол, на котором лежат бесчисленные мои фотографии в костюме чирлидерши. Упомянутый наряд висит на дверце открытой гардеробной.
Без шуток — это огромная гардеробная. Я вижу несколько клетчатых юбок, белые рубашки и черные жакеты, на которых золотой символ. Моя школьная форма, я полагаю.
Частная школа. Конечно, я ходила в частную школу. Это соответствует всему образу сноба.
Рейна Эллис.
Капитан команды поддержки.
Не выходит на улицу без макияжа.
Наследница папиного состояния.
И помолвлена с придурком, которому на меня наплевать.
Я действительно хочу посидеть со Старой Рейной и обсудить ее варианты. Конечно, она могла бы сделать это лучше.
И да, я осуждаю себя. Это мой единственный выход излить душу.
— Отпусти меня, Ашер, — выплевываю я.
Он бросает меня на кровать. Я стону, когда моя ушибленная тазовая кость ударяется о матрас.
Какого черта? Это больно.
Когда я пристально смотрю на него, он одаривает меня непонятным выражением лица и засовывает обе руки в карманы.
— Ты сказала отпустить тебя.
— Почему ты так сильно меня ненавидишь?
Если да, то какого черта ты со мной помолвлен?
— Возможно это связано с тем, какая ты сука.
— Ох, мне очень жаль. — я улыбаюсь. — Я украла твой титул, мудак?
Он замолкает, склонив голову набок.
— Как ты меня только что назвала?
— М-У-Д-А-К. — продолжаю улыбаться, поддразнивая его. — Хочешь, чтобы я произнесла это по буквам для тебя снова...
Мои слова обрываются, когда он оказывается у моего лица, стоя на коленях на кровати передо мной. Его рука обхватывает мое горло, как кандалы. Он не сжимает, но крепкой хватки достаточно, чтобы ограничить подачу воздуха и мои мысли.