Как и весь колледж.
Блэквуду несколько столетий, и он всегда был одним из лучших городов для бизнеса и для богатых людей, таких как Алекс — и мой отец.
О, и людей из мафии, которые работали с моим отцом.
После того инцидента с фургоном я не замечала, чтобы кто-нибудь следовал за мной. После того, как я рассказала об этом Алексу, он посоветовал мне всегда держаться в толпе.
Просто потому, что они исчезли, не значит, что они не вернутся, Рейна.
От его последних слов у меня по спине пробегает ужас. И все же иногда мне нужна передышка от фальши.
Неделя пришла и ушла. Каждый день я отправляюсь в колледж и притворяюсь, что сегодня будет лучше.
Сегодня я не буду ненавидеть Старую Рейну.
Это оказывается грандиозным провалом. Чем больше я узнаю прежнюю девушку, тем сильнее становится мой экзистенциальный кризис.
Наверное, поэтому я пришла сюда в полном одиночестве. Это трудно, так как команда не перестает преследовать меня по всему кампусу.
Сидеть здесь в одиночестве это немного освобождает. Я могу дышать, не испытывая постоянной тяжести в груди.
Я тыкаю вилкой в свою тарелку. Сегодня курица. Не очень хорошо, но все равно намного лучше, чем салат.
Еще одна причина моего настроения — вчерашний сон — или это был кошмар?
Я держала кого-то за руку и продолжала бежать, будто мы спасались от смерти. Было так темно, что я не могла видеть, чью руку держала, но я ощущала нашу связь. С этим человеком я чувствовала себя в безопасности, словно мы могли бы полететь на Луну и плавать среди звезд.
Затем внезапно они отпустили мою руку. Я закричала, но не издала ни звука. Потом что-то ударило меня сзади по шее, и я вздрогнула, проснувшись.
Я не могу перестать думать об этом сне. Понятия не имею, плод ли это моего воображения или воспоминание.
Будем надеяться, что это первый вариант, потому что я не хочу, чтобы человек пострадал.
Может, я их и не видела, но мое сердце их помнит. Оно болит без остановки с тех пор, как я проснулась.
Теряя аппетит, я отодвигаю тарелку и ложусь на спину. Мне было бы все равно, если бы моя юбка и рубашка испачкались.
Сейчас ничто на самом деле не имеет значения.
Единственным светлым пятном на этой неделе было снятие с моей ноги бандажа. Теперь я прекрасно могу ходить без него. Синяки тоже начали исчезать.
Я смотрю на послеполуденное солнце в середине неба и поднимаю руку, будто могу дотянуться до него.
Возможно, если я смогу, я упакую его в коробку и буду использовать всякий раз, когда это мрачное облако завладеет моей головой.
Во второй половине дня у меня занятия, но мне просто плевать на них, и на моих фальшивых друзей.