— Остановка полчаса, — сурово сообщил Коромир и сбежал по очередной нужде.
Уилл тоже сидеть не стал и куда-то ускакал, а вернулся так быстро, что выбравшаяся из экипажа я едва успела затёкшие мышцы размять.
— Сваливаем, — это мне и, схватив за руку, боевик насильно в карету затащил, уже на ступенях крикнув до ужаса знакомое: — Езжай, друг! Плачу вдвойне!
Заклинание сработало, возница свистнул кнутом, кони рванули с места. Меня впечатало в спинку сидения! Уилльям приземлился рядом, и вот теперь он в самом деле выглядел так, как будто счастливее быть просто невозможно: сверкающий взгляд, широченная наглая улыбка и:
— Коромир только что покушался на честь каэхарки. Ты не поверишь, хорошо нам знакомой каэхарки. И я тут даже не при делах! — Горячо добавил последнее, разглядев в темноте выражение моего лица.
— Ну, конечно! — Естественно, я ни на секунду не поверила!
— Да правда, — Казэрта фривольно раскинулся на половину дивана, потеснив меня. — Порча ведьмы работает исправно, профессор в нужник вломился, а там каэхарка.
И боевой маг весело расхохотался, до невозможности довольный тем, что случилось.
Я была в шоке. И от его реакции, и от того, как события сложились, а ещё вдруг стал мучить вопрос:
— Почему ты такой?
Три года его знаю, а он всё не меняется. Как пакостничал, так и продолжает, безграничное удовольствие от этого получая.
— М-м? — Уилл смеяться перестал. — Какой «такой»? Молодец?
Парень шутливо толкнул меня плечом, предлагая присоединиться к шутке.
«Раздолбай», — подумала мрачно.
— Бесстрашный, — сказала вслух.
Он пожал плечами, мол это само собой разумеющееся, и спокойно пояснил:
— Потому что кто-то должен им быть.
Внезапно поняла, что за три года хорошо узнала Уилла настоящего, но почти не знала Уилльяма прошлого. Он просто… всегда таким был, так я считала. Но лишь сейчас задумалась:
— Что заставило тебя потерять страх?
Это оказался не самый удачный вопрос, я поняла это почти мгновенно, по тому, как ощутимо понизилась температура в уносящемся прочь экипаже.
Но друг всё равно ответил.
— Смерть, — прозвучало ровно, без эмоций, — смерть заставила, Гвен.
Это оказался совсем не тот ответ, на который я рассчитывала. Растерявшись, не нашлась с ответом, и некоторое время просто сидела с распахнутыми от открывшейся правды глазами и кучей бестактных, глупых вопросов, вертящихся на кончике языка.
В итоге Уилл сказал сам:
— Это давняя и не самая весёлая история, подруга, — он вдруг закинул руку мне на плечи, притянул к себе, обнимая, по плечу потрепал и продолжил, не отпуская: — В детстве я был не самым сильным мальчуганом. Точнее даже самым слабым. И это устраивало далеко не всех.