Муж укорил меня в том, что я психологически давлю на него, пытаюсь манипулировать, так как постоянно провожу параллели с нашими детьми в духе "а это как у нашего" или "а у нас тоже такое было". Настойчиво попросил выложить ему факты в чистом виде, не сравнивая, не приукрашивая и не приуменьшая. Мол, он не кисейная барышня, и ему нужна конкретика.
В итоге дал зеленый свет. Теперь это совместное решение, и я действительно готова принять ее такой, какая она есть. А дальше оперировать, лечить, реабилитировать и т.д. и т.п. Вернулись мы домой 15 августа с настроем удочерять Элю.
Всю первую неделю после отпуска собирала информацию, звонила, писала. На сегодня состояние дел таково:
1) Дом ребенка. Сообщила главврачу, что мы приняли решение забрать Элю. В ее голосе почувствовалось искреннее одобрение, что порадовало меня. Разузнала о некоторых нюансах диагнозов, расспросила о самочувствии девочки, о том, не навещает ли ее кто-нибудь. "Нет, никто не навещает. А Элечка в последнее время грустная, очень плохо кушает, возможно, из-за жары. Жара у нас плюс 35 и 95 процентов влажности, как в сауне, соль даже в солонке отмокает". Договорились, что я займусь юридической стороной дела и буду держать их в курсе. А через пару часов, как выяснилось позже, взяв направление, к ним приехала знакомиться Тая.
2) Российский краевой Департамент образования.
"Здравствуйте, так и так, мы хотим удочерить Элю. Проживаем в Германии. Как нам можно это сделать?"
"У нас – никак!"– с дежурной безапелляционностью заявила регоператор. Зная ее имя, я специально зову к телефону одну и ту же женщину, надеясь, что рассказывать и пояснять придется меньше. И она каждый раз меня забывает. Но мой небольшой опыт общения с бюрократической машиной начал сказываться, и я заставила себя спокойно выслушать почему. Она в очередной раз объяснила, что те четыре немецких агентства, которые аккредитованы в России, не работают с Приморским краем, а все решается только через них. И мне надо искать тех, кто согласится вести процесс на месте, то есть ехать в Приморье.
3) Немецкая касса больничного страхования. Выяснила, что в плане страховки усыновленный ребенок в Германии приравнивается к своерожденному. То есть если мы усыновляем ребенка, то его так же, как и моих детей, застрахуют без доплат и по моему договору. Исключений по каким-либо хроническим заболеваниям или инвалидности нет – усыновляйте и лечитесь сколько душе угодно. Это очень хорошо. Вполне допускаю, что какие-то сложные обследования, материалы и всякое "дополнительное" будет платным. Но то, что базовое медицинское обслуживание Эли будет покрываться семейной страховкой, весьма порадовало.