— Займись учительницей, — рыкнул, развернулся и понёсся вперёд.
Сначала надо найти дочь. Лоу ещё не настолько хорошо себя чувствовала, чтобы носиться волчонком по лесу в одиночестве. В поисках мамы малышка может забрести куда угодно.
— Лоу! — проорал безмолвной речью, неизвестно на что надеясь. Дочь не услышит.
Завыл.
Девочка прибавила в весе, пробовала обуздать своего волка, но так и не подружилась со словами в голове. От отчаянья хотелось поджать хвост…
Надо найти Лоу… А потом бежать к Коргу. Порвать суку! Моя пара у него...
…Потерял счёт времени, пока носился по лесу. Нюхать бесполезно. Тут стая всё истоптала, и обоняние по-прежнему сбоило.
Почти не чувствуя собственного тела, я выбежал к шоссе и резко остановился — на снегу следы щенячьих лап. Кинулся вдоль дороги. Сердце едва не разрывалось от боли — маленькая моя… Несколько футов не в том направлении — и конец нашей территории. Оборотни Корга оборзели до такой степени, что не боятся топтать границы Левенроса, а уж на нейтральной земле встретить ублюдков — раз плюнуть.
Выл. Выл. И ещё раз выл. Звал Лоу. С неба валил снег, луна и не думала показываться на небе. Я ещё раз переживал один из самых страшных кошмаров в жизни — потерять дочь навсегда. Даже думать об этом не мог. Случившееся сегодня — это слишком. Безумно много смертей. Страшные беды свалились на мою мохнатую голову. Слава безжалостного обезбашенного зверя бежала впереди меня, но я всего лишь берёг свою стаю. И вот к чему это привело…
— Па-а-ап…
Кажется, у меня крыша поехала. Остановился и, опустив голову, уставился себе под лапы. Только улетевшей кукухи сейчас не хватало. Крайне правдоподобная слуховая галлюцинация — голос Лоу в моей голове. Поднял глаза и чуть не сдох от счастья — дочь устало топала мне навстречу.
— Лоу, я тебя накажу! — привычка угрожать никуда не делась. Это рефлекс. — Неделю без эльфийских игр…
Что я несу, Боги! Сказать, что я обосрался, пока искал дочку — ничего не сказать. Бежал и булыжниками гадил!
— Пап, мама пропала. Пап, я устала, — у моей девочки прекрасно получалось ныть безмолвной речью. — Сали ударил учительницу Грозову по голове. Пап, я испугалась. Мамы нет.Пап, я есть хочу.
До меня дошло, что малышка плохо контролирует речевой поток. Отделять мысли от безмолвных разговоров — это сложно.
Взял Лоу за шкирку зубами и потащил в сторону поселения. Девочка нормально так потяжелела и в росте прибавила, а у меня сил было — обрыдаться так мало. Шатаясь, перся вперёд, слушая лепет малышки — из глаз катились слёзы. Сука, я не умел плакать! Никогда этого не делал. Даже в детстве. Мать рассказывала, что кричал, но ни слезинки из себя не выдавил. Она удивлялась, отец гордился. Он говорил, что я стану лучшим вожаком в истории рода — у меня стальной характер. Сейчас «стальной» волк, едва не умирая, пёр своего детёныша в безопасное место и рыдал, как сучка. Потому что, наконец, случилось то, о чём я мечтал долгих пять лет — моя малышка заговорила, но первое слово не услышала та, кому я по гроб жизни за это обязан.