— Идёмте скорее, — приказала она остальным.
Наверху, посреди библиотеки, дверь которой стояла настежь открытой, лежала Роксана. Комната выходила окнами на восток, и шторы были плотно задёрнуты, создавая внутри помещения темноту. Везде валялись разбросанные листы бумаги с записками на них. Алхимик лежала головой к расстеленному матрасу и из-под неё вытекала лужа тёмной жидкости.
Первой к Роксане подошла Ашая и тронула её за плечо. Алхимик что-то невнятно замычала. Ганс тоже приблизился к телу и, встав на одно колено, коснулся тёмной жидкости.
— Чернила, — сказал он.
Пока Барон искал чем вытереть руку, Олетта помогла Ашае перевернуть Роксану на бок, и та недовольно заворчала.
— С тобой всё нормально? — спросила Олетта.
— Уйди, — невнятно проговорила алхимик и, перевалившись на спину, храпнула открывшимся ртом.
Ашая поднялась на ноги и в растерянности ухватила себя левой рукой за правое плечо.
— Некоторые люди не меняются, — улыбнулся Абдигааш.
— Да, — подтвердил Дайонизос. — Это не первый раз такое.
— Как так? — спросила Олетта. — Я знаю её год и не помню такого.
— Раньше, — кивнул мастер меча. — Когда Роксана только училась и перед ней ставились странные и трудно решаемые загадки, всегда становилась такой: задумчивой и неразговорчивой. Потом её как прорывало, и она могла работать несколько дней подряд.
— Она лежит так, потому что работала всю ночь, — кивнул Дайонизос. — Задёрнула шторы, когда забрезжил рассвет и, идя обратно, споткнулась о чернильницу и заснула. Она проснётся к вечеру и, если задача решена, это будет та же Роксана, что и всегда.
— А если нет? — задала очевидный вопрос Олетта.
— Тогда у неё будет ещё одна бессонная ночь, — ответил Абдигааш.
— И что же она мне сделает с библиотекой? — возмутилась Ашая.
— Не беспокойся, — улыбнулся мастер меча. — Библиотеку Вечного Господина она потом всегда убирала, и делала её ещё более организованной и чистой, чем до неё. А к книгам она всегда относилась очень бережно.
Ещё издали Ловэт заприметил Паратуза, который стоял почти по колено в грязи и махал толстыми руками на пытающихся разбить лагерь оруженосцев, копьеносцев и иную низкородную челядь, что имела несчастье попасться ему на глаза в это пасмурное и холодное утро.
— Канат тяни! Ты как шест ставишь? Ты сейчас его… А… — Паратуз увидел, как основание шеста выскользнуло из халтурно прокопанного углубления и начало скользить по грязи всё дальше уходя от места своего исконного назначения. Столб с грохотом ухнул в холодную, на грани замерзания, грязь, чем обрызгал всех трудившихся над шатром слуг. Пара комьев долетело до князя, и он сморщившись посмотрел вниз, туда, куда они упали. Убедившись, что сапоги и так грязнее некуда, он завопил на челядь пуще прежнего.