Знаниям Лилины нашли применение и после воцарения новой Повелительницы. Асатесса не захотела отпускать такого ценного товарища и вместе с купленными у одного из купцов запада огромными круглыми очками, позволившими Лилине читать самые мелкие буквы в фолиантах (способность, которую та недавно утратила, читая при тусклых масляных лампах), предложила ей место советника по правосудию вместо князя Палеса, который не утруждал себя последовательностью в избрании наказания для преступников и руководствовался иными, кроме доказательств, соображениями при обвинении подданных перед Повелителем.
Когда заключенный и его сопровождающие вышли на середину зала, Лилина сделала пару шагов вперед и поклонилась Асатессе.
— Повелительница… — начала она, и замялась.
— В чём обвиняется сей муж? — помогая советнице, грозно спросила Асатесса, и её голос гулко отозвался в зале и в отходивших от него коридорах.
— Воин перед вами — убийца, — ответила Лилина. — Вчера на закате дня, на обеде в честь первого снега, что начал идти в горах, он мечом отсек голову одному из ваших стражников. Принимая во внимание, что такое поведение во дворце неприемлемо, и оно выражает полное неуважение…
Асатесса краем глаза увидела, как дёрнулся обвиняемый. Повелительница подняла вверх руку, чтоб остановить советницу.
— Я хочу слышать этого воина, — сказала она.
— Как прикажет Повелительница, — низко поклонилась Лилина.
— Повелительница, — начал воин с заячьей губой. — Прошу простить меня. Гнев застлал мой разум. Человек, которого я убил, смеялся над моим уродством с самого времени прибытия сюда. Последний раз он стал издеваться, как я ем, выплёвывая похлёбку через передние зубы, чем вызывал смех у сослуживцев. Это меня сильно задело, и, прежде чем я понял, что я делаю, я уже выхватил меч.
— Твой обидчик был вооружён? — спросила Асатесса.
— Да, — кивнул воин. — Но он не успел обнажить оружие.
— Как далеко он был? — спросила Повелительница.
— Он сел специально напротив меня, — ответил заключённый. — Так, чтоб я видел его издевательство.
— То есть ты вскочил, обнажил меч, отрубил ему голову, а он даже не достал свой? — уточнила Асатесса.
— Да, — ответил воин.
— Кто может подтвердить твои слова?
— Эти гвардейцы были в обеденном зале, — кивнул на сопровождавших его конвоиров воин.
— Вы подтверждаете?
Гвардейцы кивнули.
— Да, всё так и было, — ответил один из них.
— Поводом для драки действительно послужили насмешки одного над другим? — уточнила Повелительница.
— Да, — кивнул гвардеец. — Убитый действительно шутил над убийцей.
— Хороши шутки, — откинулась на троне Асатесса. — Значит так, заключенного освободить, дать ему золотой за ночь, проведённую в темнице. Я своё слово сказала.