Почель продолжал теперь со мной.
– Видишь ли, в алтерианстве есть некая иерархия. Она, конечно, условная, но чтобы проникнуться полностью, все этапы нужно проходить постепенно.
Далее последовали размытые пояснения и еще одна вспышка Гатслира, после чего я решил уйти. Мы договорились, что я приду на «сеанс» завтра и испытаю всё на себе.
Я вернулся в свою комнату и долго не мог уснуть. Мысленно я повторял слова Почеля снова и снова, пытаясь соотнести их со своими приземленными понятиями. Поток размышлений сменился волнительным предвкушением.
– Где был? – спросил Фрай.
Меня дернуло от испуга и только через пару секунд я смог дать ответ.
– К Виниции ходил.
Виниция – моя подруга. Но сейчас я думаю, что она была моей подопытной мышкой. Как бы объяснить… Я вступил в совершеннолетие мальчиком. Мне был необходим, так скажем, компаньон для изучения человеческих отношений. Счастливого конца не получилось, но считаю, что оно и к лучшему.
– И как там у вас? – поинтересовался Фрай с другого конца комнаты.
– Медленно и уверенно, брат, медленно и уверенно…
Естественно, я лгал. С «медленно» понятно, но чего-чего, а уверенностью в наших отношениях и не пахло. Еще одна причина, по которой я врал – это желание избежать расспросов со стороны Фрая. Я признаюсь, где был на самом деле только тогда, когда сам все увижу и попробую. Мне было трепетно от мысли, что я буду не понят Фраем или упаду в его глазах. Он ведь единственный человек, которого я могу назвать другом после детского дома. Спустя некоторое время я уснул.
Новый день готовил что-то интересное, по крайней мере, что-то интереснее двух пар геометрии. Я направился в комнату Гатслира и Почеля, пытаясь заставить сердце биться с равномерной частотой.
В этот день обстановка в комнате отличалась от той, что была раньше: едкий запах перегара вперемешку с дешевыми духами; Гатслира и Почеля в комнате не было. Водя глазами по потолку, я медленно подошел к окну, а затем присел на кровать. Мои бывшие соседи ворвались в комнату спустя пару минут, горячо, но в то же время вежливо споря о чем-то. Гатслир уже не выглядел таким напряженным. Он излучал равнодушие в максимальной степени.
– Договаривались же к часу! – поприветствовал он и пожал мне руку.
Я поздоровался с Почелем, после чего в предвкушении сел на кровать, плотно прижимая колени друг к другу. Ребята начали готовиться к «сеансу». Из–под кровати появился чемодан, обитый черным бархатом, и Почель начал извлекать содержимое. Внутри чемодана все необходимые для сеанса вещицы были сложены в определенном порядке, словно тетрис. Я успел рассмотреть CD-диски, какие-то амулеты, цепочки и прочие «безделушки». Также я приметил шкатулку из резного светлого дерева – хранилище благовоний. После чемодана на свет показался огромный магнитофон в форме идеального параллелепипеда. Вслед за ним – большой, аккуратно сложенный плед; его размера хватило бы полностью застелить кровать. Стоит отметить, что плед этот был расписан странными, разноцветными узорами, напоминающими бумажные снежинки, которые дети вырезают перед Рождеством. Гатслир задвинул шторы и установил магнитофон на холодильник.