Когда у меня будут деньги,
я подарю тебе спаниеля
с ушами, как две стельки.
Когда у меня будут деньги
и время – хотя бы неделя,
мы вместе укатим в Никиту
или в другое место
очень простого быта
и тихого тили-теста.
Твой пёс повздорит с волнами,
он будет бояться трапа
и бегать смешно за нами…
Когда у меня будут деньги.
Но это ведь вряд ли, лапа.
Накатившие затем бешеные девяностые ещё сильнее затёрли эти картинки. Мы закончили универ, обзавелись парами, жизненными планами, и разлетелись кто куда. Я долетел до Штатов. Через два года вернулся, занялся Интернетом. В отпусках катался по Европам, как типичный средне-креативный класс.
Но особой радости такие поездки не приносили. Я ведь до этого изрядно пожил в чужой стране, месяцами не говорил на родном языке – и хорошо знал, что такое настоящий культурный шок. Ну а что увидишь за две недели отпуска? Лишь подделку для туристов. Только-только ты сошёл с фальшиво-чистой дорожки в реальность – и уже надо возвращаться. Одно раздражение, а не отпуск. Нет, если уж ехать, то сразу в Китай и не менее чем на год!
Вместо этого я загадочным образом вновь оказался в Крыму. Друзья позвали в Коктебель, и какой-то колокольчик звякнул в голове. А в Коктебеле я увидел Катю, и в качестве повода для знакомства пригласил её на своё чтение стихов в кафе «Богема». Получилось весело, да не то слово – просто сорвало крышу: через несколько дней мы чуть не свалились с генуэзской крепости в Судаке. А потом в Лисьей бухте я вдруг вернулся на десять лет назад в то самое, хипповское, когда спишь на тёплом берегу под огромным звёздным небом и чувствуешь, как поворачивается Млечный путь.
После того, как у нас родился Кит, я девять лет не был за границей. Не хотелось вообще. Зато с Китом мы где только не лазили по Крыму: смотрели на звёзды в обсерватории Бахчисарая, рисовали пастелями эшеровские улочки Гурзуфа и древнее фисташковое дерево в Карасане, плавали с дельфинами в Партените, изучали сталактиты под Симферополем, купались в меловом озере около пещерного Инкермана. Всё это нужно было сделать гораздо раньше, в собственном пионерском детстве. Но лучше поздно, чем никогда.
А Херсонес мы заново открыли вместе с Машей. Накануне её дня рожденья спонтанно рванули в Севастополь, купив билеты прямо перед поездом. Даже не знали, куда там пойти, когда из вагона вышли. Согласились остановиться у первой попавшейся тётки – но не остановились, просто оставили у неё вещи, а сами отправились на разведку… и нашли развалины древнего города на самом берегу, над пластами застывшей лавы. И опять провал в какое-то удивительное безвременье, выцветший снимок памяти вдруг вспыхивает всеми красками узнавания. Там замечательно пахло степной травой, море было синее и чистое, а людей на берегу почти не было – скальный берег хорошо отсекает цивилов.