1978 г. должен был стать для партии в первую очередь годом юбилея движения, которому в сентябре исполнялось десять лет, однако вместе с тем этот год вошел в историю нашей страны как год войны за восстановление попранной справедливости. Весной 1978 г. партия «Правда», заручившись широкой общественной поддержкой, вынуждает правительство Эжена Милочки ввести войска в Гднезинскую область, чтобы – если потребуется, с оружием в руках – помочь ее жителям отстоять свои права. Руководить воинскими частями по условию Председателя Юлиуса были назначены преимущественно офицеры из партии «Правда» или сочувствующие ее целям. Правительство Ювении назвало этот жест солидарности актом агрессии и в течение недели между войсками Красногории и Ювении шли бои, после чего по реке Дичка была проведена граница, официально не признаваемая Ювенией, но фактически поделившая область на две и одну треть. Население первой части объявило о создании Гднезинской автономии в составе государства Ювения, вторая часть осталась под полным ювенским контролем. Для сохранения безопасности достигнутого суверенитета Гднезинской автономии Красногория частично сохранила свое военное присутствие на ее территории и начала активно проводить политику, направленную на поддержку гднезинцев, проживающих за пределами автономии, но желающих туда перебраться.
Эта победа, пусть и неполная, вызвала воодушевление народных масс Красногории, торжественно приветствовавших возвращавшиеся домой воинские подразделения. Выросла и общественная поддержка партии «Правда» и ее Председателя Юлиуса, да возьмут наши дети его в качестве примера решительности и целеустремленности. Вместе с тем, Содружество Народных Демократий выразило резкое недовольство. Трансатлантический Союз же в своих оценках оказался более скуп, поскольку, вероятно, не мог признать своего единодушия с СНД, а кроме того, возможно, был заинтересован в ослаблении нейтральной Ювении, предпринимавшей, пробные шаги, направленные на сближение с восточным блоком. Военная кампания, проходившая под лозунгами защиты нарушенных прав человека и одновременно сопровождавшаяся призывами поддержать «братьев по вере» – последователей Всесветной церкви, – также сильно охладила отношения партии с лидером первоверцев.
Анализируя документы Сокольских и сохранившиеся записи Мишимо, нельзя не отметить нарастающее напряжение между Мишимо и Председателем Юлиусом. Многие шаги, предпринятые Юлиусом с середины 1970-х гг., встретили неодобрение и даже жесткую критику со стороны его друга, которые тот, правда, избегал выражать публично, чтобы не привносить сумятицу в дела партии, а только лично в частных беседах с Юлиусом. Особенно жестко он осудил Председателя Юлиуса за то, что тот «использует веру как инструмент в политической игре – как это делали почти все и всегда». «Тогда чем мы отличаемся от всех тех политиканов, которых мы всегда ненавидели и презирали?» – спрашивает Мишимо. Ответ Юлиуса о том, что делается это во благо народа, и последующая аргументация оставляют Мишимо при его мнении (Стенограмма разговора 28 августа 1978 г.). Будучи вторым человеком в партии, Мишимо готовит речь, с которой собирается выступить на съезде, приуроченном к десятой годовщине движения «Правда». В своем выступлении он планирует озвучить ряд предложений и критических соображений, касающихся веры, церкви и секуляризма как гаранта неприкосновенности веры со стороны государства и политических сил. Он сообщает о своем намерении Председателю Юлиусу, на что последний справедливо замечает, что такая публичная критика от лица одного из лидеров партии может привести к утрате ею поддержки со стороны общественности, на обретение которой было затрачено столько усилий, и даже к расколу или распаду их движения. Беседа, которая нашла отражение в воспоминаниях Мишимо, к этому времени почти превратившихся в его дневник, открывает нам всю непримиримость его позиции, а также высочайшую степень открытости и доверительности, которые по-прежнему присутствуют в их разговоре с Председателем Юлиусом.