Пуховик трещал по швам: молния так и норовила разойтись на животе. Оля, разгоряченная и взбудораженная, припала лбом к холодному стеклу. Ехать решили на машине Паши. Рома сел на переднее сиденье, девушки разместились на заднем. Вероника лениво двигала пальцем по экрану телефона, поглядывая в зеркало заднего вида на мужа. Временами Паша ловил её взгляд, и тогда девушка отводила глаза, а он довольно улыбался. Сердце Оленьки билось сильнее с каждым столиком километра, высившимся на обочине, и когда машина миновала цифры «128», оно затрепыхало в горле.
Машина остановилась перед шлагбаумом. По обе стороны от него убегал в даль сетчатый, местами провисший забор. Дачные домики покоились под снежными шапками. Тишину прерывало лишь сиплое карканье вороны.
–Уже четыре часа. Скоро начнёт темнеть. – он подошёл к шлагбауму и попытался поднять его, но преграда даже не двинулись с места. – Дальше, видимо, придётся идти пешком.
Вероника хмыкнула и бросила надменный взгляд в сторону Оли. Оля застегнула ворот куртки и накинул на голову капюшон. Видок у неё, конечно, был тот еще: волосы в разные стороны торчали около лица, глаза не здорово блестели, а на ресницах от горячего дыхания появлялся иней. Живот торчал вперёд, как боевое знамя. Рома коснулся рукава пуховика своей Русалки и спросил:
–Останешься в машине?
–Вот ещё! – Оля яростно заправила волосы под шапку и натянул пуховые варежки на руки, – Я готова идти хоть десять километров!
–Ну-ну… – цокнула Вероника и взяла мужа под руку, прижалась к нему.
Паша пнул шлагбаум, с бело-красного неподвижного охранника упала полоса снега, образовав горку на сугробе. Мужчина поднял воротник куртки и пошел вперед. Автомобиль за спинами пикнул, мигнул фарами и закрыл центральный замок.
Большинство участков были заброшены: из-под снега виднелись сухие кусты, окна, заколоченные ставнями с ржавыми навесными замками, скрывали промерзшие внутренности домов. Ветер гулял в ветках деревьев, сбивая сморщенные грязно-коричневые плоды. В зимнем умиротворении и тишине, повисшей вокруг, скрип снега под ногами идущих казался оглушительным.
Не оборачиваясь, Паша спросил:
–Какая аллея и дом?
Вероника уже потирала зябнущие пальцы: «Тринадцатая аллея, дом тринадцать»
–Символично! – вставил Рома и хлопнул перчаткой по кусту рябины. Снежные хлопья разлетелись облаком и осели под забором. Оленька оглядывалась по сторонам. В стороне она приметила тонкую струю дыма.
–Смотрите! – вскрикнула девушка и указала варежкой на дым, – Там есть люди!
–В этих местах могут зимовать бомжи. – Сказала Вероника, оценивающе глядя на почерневшую трубу, откуда струился дым. – Не так далеко поселок. Живут здесь, а туда за продуктами ходят. Они могут быть неадекватными, нам лучше присмотреться издалека.