Маня умерла первой. Позвонила баба Тома подруге сериал обсудить, а дочка ее и говорит:
– Мама умерла, – всхлипнула, испугалась, что не поймут и добавила официально, как автоответчик. – Мария Степановна умерла.
Тома даже не спросила когда и как, повесила трубку. Испугалась. И даже на кладбище не пыталась сходить, проведать. Кого там проведывать, если умерла?
– Есть, есть у меня одна хитрая штука, – улыбаясь, как Анубис, баба Тома достает из старого, переродившегося в тумбочку, холодильника толстую папку. – Смотри сколько завещаний. Одно, два, три, …восемь. Все у меня тут, голубчики. Кому квартиру отпишу, тот и помирает в два года. Хочешь, на тебя напишу? – издевается она, наслаждаясь страхом в глазах двадцатилетней Раисы.
Завещание в пользу сестры Веры нашли безобидным и справедливым. Совет родственников согласно аплодировал. Но некоторых претендентов и мучила мысль, Тамара с Верой-то в ссоре. Десять лет не разговаривали родные сестры. С чего вдруг такая забота?
Родственники наперебой шептались: да не нужна нам ее квартира, дом уже дважды сносить собирались. Тамара Владимировна слышала их шепотки, решала – врут. Врут, безбожники. И хотя сама в Бога не верила, витиевато крестилась, блуждая рукой по воздуху, вспоминая пуп или лоб в первую очередь, и на левом плече заканчивать или на правом?
Между ее снами родственники привозили конфеты и сыр, а для себя – душистые куски мыла. Бабкины руки нещадно атаковал грибок. Думали, что она не понимает, зачем в ванной три мыльницы. Баба Тома понимала и, посмеиваясь, мылила руки каждым куском по очереди. И опять же, экономия.
Вера умерла, и брат Леша умер, и племянница Светлана, и все, один за одним. А она жила… Никому не хотела отдавать квартиру.
– Как я ее меняла! Двухкомнатную, на Украине, в Чернигове, дали мне после Сахалина. Там в кухне такой адский примус стоял, чтобы воду греть! Взрывоопасный! Колонка газовая. Будь она неладна. Дважды чуть дом не спалила. И в Киеве предлагали на обмен, и в Одессе. Один мужик в Подмосковье предложил. Приехала, посмотрела… И бегом-бегом, пока болван не одумался, вещи свои перевезла.
И уезжать из квартиры не хотела, даже когда сил совсем не стало. Родственникам заявила: «Кто приедет за мной ухаживать, тому и квартиру отпишу!»
Наследники первой очереди приезжать не спешили, все равно они в очереди первые, чуть что, их право по закону, а завещание и оспорить можно, мол, не в своем уме была бабка. Суды-то у нас какие? У кого больше денег, тот и прав. Остальные не торопились в мышеловку за сладким куском, потому что знали каверзный характер квартировладелицы.