– Отпусти меня. По-человечески прошу: отпусти… Можешь избить еще до этого, чтобы утвердиться в собственном превосходстве, лишь отпусти. Если отпустишь сам, я никаких претензий к тебе предъявлять не буду и алименты твоим детям буду платить… Только оставь в покое.
– Я не могу тебя отпустить…
– Почему? – в голосе её зазвенели слезы. – Зачем я тебе? Тебе нравится, что кто-то доводит тебя до бешенства? Какой тебе в этом толк?
– Я люблю тебя! Мы биологически как-то связаны, я не могу без тебя жить! Я пробовал – не получается…
Поняв, что так и не сумела переломить ситуацию, она неприязненно поморщилась:
– Что за чушь… Мы разные люди. Это лишь сиамские близнецы не могут друг без друга. Но они неполноценны по определению. А полноценные люди вполне самодостаточны.
– Лу, а как же случаи когда один умирает на могиле другого от тоски?
– Умирают сами лишь слабаки, которые привыкли перекладывать свои проблемы на чужие плечи, и когда этого плеча рядом не оказывается, то груз жизни становится для них столь невыносим, что жить они больше не желают… не комфортно им, видите ли… – она презрительно скривилась. – Они не любили партнера, они слишком сильно любили личный душевный комфорт, который получали подле него, и не более того. Это ущербные люди типа наркоманов, лишенных дозы.
– Это ты ущербна… Так отзываться о любви… – он с ужасом смотрел на нее. Потом медленно отстранился и встал. – Лу, скажи, что ты пошутила…
– Не шучу я, – она потерла пальцами виски, потом коснулась сильно опухшей скулы и, скривившись от боли, медленно села на полу. – Да, я ущербна… ущербна… мне нужны мои исследования также как доза наркоману… и в любви, о которой ты говоришь, я вижу лишь паразитизм… желание одного использовать жизнь другого по своему усмотрению. Ладно еще, когда симбиоз идет, и оба выгоды от этого чувства получают, а так… паразитизм… чистой воды паразитизм… Только тебе придется паразитировать исключительно на моем трупе.
– Что за чушь ты мелешь? Как такое можно говорить? Ну ладно я… Хрен со мной… – он раздраженно махнул рукой, – но у тебя же дети! Можешь считать озорниц паразитами, но дети до момента взросления не могут жить, не опираясь на поддержку в первую очередь матери. Ради тебя я бы перешагнул через собственные чувства, но перешагнуть через чувства дочерей, извини, не могу! Я по себе знаю, что они чувствуют, и не позволю тебе так поступать с ними!
– Как замечательно уметь прикрываться чужими нуждами. Не за себя мол радею… Ты только забываешь, что если не ощущаешь себя матерью в душе, то изображать мать внешне – это в любом случае фальшь, которую дети все равно почувствуют рано или поздно. И тогда получат гораздо более серьезную душевную травму, чем могла бы быть при том раскладе, который я предлагаю. Ясно тебе?