Оглушенная падением, она некоторое время лежала, не открывая глаз, потом медленно открыла и заворожено замерла. Выглянувшая из-за туч луна серебристым светом залила все вокруг, сделав окружающую действительность нереально-сказочной.
– А здесь красиво, особенно с этого ракурса, – усмехнулась она, лежа, придавленная ветвями дерева и глядя на открывшуюся перспективу отвесных стен оврага, похожего на маленький каньон, укутанный серебристой дымкой. – Ладно, любоваться этими сказочными красотами некогда, надо постараться выбраться.
Она пошевелилась, проверяя подвижность рук и ног. Руки шевелились, и правая нога тоже, а вот двинуть левой ногой она не смогла. Тело сразу пронзила резкая боль.
– Ну неужели снова перелом? Да что ж за день сегодня… Все одно к одному… И телефона нет… – она судорожно всхлипнула и крепко зажмурилась, пытаясь сдержать злые слезы, навернувшиеся на глаза. – Ладно. Самое главное взять себя в руки и успокоиться. Это не самое худшее, что могло случиться.
Упираясь в землю правой ногой, Мила постаралась, изгибаясь словно гусеница, проползти немного на спине вперед, стремясь высвободиться из плена прижимающих её к земле веток. Ей это удалось, и она продолжила начатое, раз за разом высвобождаясь все больше и больше.
Наконец ей удалось выползти из-под ветвей, после чего, сев на дне оврага, она принялась ощупывать поврежденную ногу. Нога опухла, ныла, и на любое движение отзывалась резкой болью.
– Да уж… – сокрушенно вздохнув, Мила вытянула застрявшую меж ветвей сумку, раскрыла и стала перебирать содержимое в надежде найти хоть что-то, что могло как-нибудь пригодиться в сложившейся ситуации.
Обнаружив в косметичке маленькие маникюрные ножницы, удовлетворенно прошептала: «ну хоть что-то» и с их помощью стала аккуратно подпарывать швы на длинной ручке сумки, а потом резать её на узкие кожаные полоски.
Это занятие у неё заняло немало времени, и к тому моменту, когда ручка сумки превратилась в лапшу из тоненьких ремешков, по дну оврага пополз густой предрассветный туман.
Выломав пару ближайших прямых и толстых веток и очистив их от боковых веточек и коры, Мила примотала их по обе стороны поврежденной ноги. Потом отломала еще одну: большую и сухую и, опираясь на нее, с трудом поднялась, стараясь опираться лишь на правую ногу, а другой даже не касаться земли, не забыв при этом зажать подмышкой оставшуюся без ручки сумку. После чего осторожно перенесла вес на палку и частично раненую ногу и сделала маленький шаг. Боль тут же пронзила тело, но закусив губы, она продолжила медленно продвигаться по дну оврага в сторону железнодорожного полотна небольшими осторожными шажками. В глазах темнело от боли и слезы непроизвольно текли по щекам, однако она упорно двигалась вперед.