Вот так ночью всё было нормально – они ведь даже болели! – а теперь хренак, при свете дня их нет.
Конечно, я высказал командиру всё, что думаю. И про его зрение – ослеп, что ли, у меня же НОГ НЕТ, СУКА! И про умственные способности – совсем идиот, тратить кровь ВОТ НА ЭТО! Самое смешное, что отсутствие моих ног его и спасло, иначе я бы вскочил и так его отпиздил, что убил бы.
В общем, я безо всякой надежды предложил Сину выпить меня сейчас – и тащить не придётся. В первый раз он мои слова проигнорировал. Обвязал меня ремнями, подёргал крепления – и подвесил на спину как рюкзак. У меня аж дар речи пропал. Нет, ну это просто невозможно! Он, значит, молодец, а я должен висеть будто вещь какая-то и созерцать унылый пейзаж: сплошные каменюки, трещины в земле и задымлённое небо с мутным кружком солнца.
Во второй раз снова сделал вид, что не слышит.
Затем наконец-то соизволил ответить: пригрозил дать в зубы, если не заткнусь. Мол, он так-то раненых не бьёт, но лично для меня сделает исключение. Тут я на него наорал в надежде, что он взбесится достаточно, чтобы положить меня – ага, огрызок меня – на ближайший камушек и съебать. Но какое там, это ж Син. Ему если что вступило в его упёртую башку, так хоть бетонные плиты об неё бей – не поможет.
Точнее, он и правда спустил меня на землю, но не успел я обрадоваться, как он распорол свою руку и ткнул мне в рот. Знает, скотина, что от крови если и хочешь отказаться, не сможешь. А как спорить с человеком, если ты даже оттолкнуть его не способен? Только лежишь и причмокиваешь его вкусной рукой.
Для пущего эффекта Син ещё принялся мне волосы со лба убирать – будто гладит, – а потом говорит серьёзно так: «Я тебя не брошу. Так что заткнись, пожалуйста, а то от твоего пиздежа уже голова болит».
Тут мне стало стыдно, и я в самом деле заткнулся, а потом и вовсе заснул от равномерной качки.
Проснулся на полицейском корабле, который нас подобрал. Тамошние медики накачали меня под завязку, и последующие недели я почти всё время был в отрубе.
***
Окончательно пришёл в себя уже в больнице, которая неподалёку от нашей части. Валялся там долго. Повезло: ноги, действительно, восстановились, хотя в отдельные дни я орал от боли и жалел, что не сдох во время взрыва.
А потом узнал, что капитан взял на место помощника сразу двоих. Одного – я бы ещё понял, ведь не может руководитель два месяца сидеть без сотрудника. Ещё можно было бы поверить, что это временно, до моего возвращения. Но двое? Значит, работу я потерял.
В один из дней, как назло, в палате сломался монитор, и я остался без фильмов, наедине со своими мыслями. То надеялся, что я ошибаюсь и, когда выйду из больницы, всё станет по-прежнему. То боялся, что капитана насторожили мои слова там, в пещере, он начал разбираться и выяснил, что в части ходят слухи о наших с ним якобы отношениях. Неудивительно, что он решил от меня избавиться. Чёрт, зачем только я начал откровенничать? Нёс там какую-то чушь. Сам всё испортил. Особенно стыдно было вспоминать про «Спокойной ночи». Вот же идиот – ляпнуть такое командиру! Хорошо хоть не полез обниматься…