Я не очень-то хорош в общении, но здесь даже я понимаю, что восторга в его словах не слышно.
– Да ладно, если не хочешь – не надо.
Сказать честно, я и сам не рвусь, потому что впервые в жизни задумываюсь, а как правильно? Нет, в целом-то всё понятно, да и парни в мою клетку иногда попадали, но я никогда не думал об удовольствии другого человека. Конечно, старался аккуратнее, не совсем уж… Но что касается удовольствия – откуда ж я знаю? Их было не спросить, как им там приятнее, узнать где-то в другом месте тоже вариантов не было.
В общем, при мысли, что Син раньше ничего такого не делал, я чувствую себя очень неуверенно. Ведь нужно, чтобы ему понравилось. Чтоб было ахуенно, лучше всего, что было раньше, чтобы он захотел повторить… Но как это сделать – не знаю. Какой-то слишком внезапный поворот, и я оказался к нему не готов.
Тем временем Син спрашивает:
– Так… а как тогда? – и смотрит с ожиданием.
Чёрт, я и сам понимаю, что мнусь тут как девица нецелованная, но что-то вдруг на меня робость напала. В первый момент от неожиданности даже не осознал, а теперь – всё внутри замирает то ли от восторга, то ли от растерянности. Только подумать: капитан Блэйк – вот этот, который с идеальной задницей и таким командирским рыком, что только слюни пускать от восторга, – лежит рядом со мной как ни в чём не бывало. Голый. Позволяет гладить себя и сам прижимается, целуя шею и разминая поясницу – осторожно, но всё равно покалывает когтями. Может, я ненароком превратился в грудастую блондинку в кружевном лифчике? Кошусь – да нет, всё такой же плоский и белый. А чего он тогда?
Провожу ладонью по руке Сина – предплечье мохнатое, собственно, как у всех мужиков бывает, ну, кроме меня – и снова замираю в нерешительности. Ощущение такое, будто мне на голову свалилось драгоценное сокровище, к которому не знаешь, как и подступиться, а от мысли, что это экзамен – если ошибусь, командир больше не позовёт, – вообще подбирается страх.
Ладно, начнём хоть как-нибудь, а дальше как пойдёт. Например, с поцелуя – перебить впечатление после прошлого раза, когда я ему чуть язык не откусил.
С опаской приближаюсь к его лицу и целую – медленно и аккуратно, контролируя каждое движение, чтобы снова ненароком не цапнуть. Син тоже явно напряжён, готов в любой момент отодвинуться. Да уж, ну я и романтик хренов, столько думал об этом, а как до дела дошло – запорол хуже некуда. А можно вернуться в прошлое и всё переделать?
Но всё-таки постепенно поцелуй становится более расслабленным – во всяком случае, с его стороны. Мне нельзя: стоит чуть отпустить контроль, как сразу хочется вцепиться зубами. Так, я держусь, я смогу… Подумаешь, целоваться… Чёрт, никогда не думал, что это настолько сложно…