Самое неудобное в нашей системе ночёвок – одеваться и раздеваться туда-сюда. Жаль, нельзя проскакать от его комнаты до моей голышом, с одеждой под мышкой. Если бы я делал так, записи с камер в коридоре стали бы увлекательнее.
Самый полезный навык, который я вынес из прежней жизни, – засыпать, когда нужно. До подъёма ещё три часа, целая вечность.
***
В кабинет я пришёл пораньше и на этот раз сразу заметил пропажу – не зря в пятницу запоминал содержимое шкафов.
Промежуток среди коричневых корешков гроссбухов.
Странно, зачем кому-то брать пустую тетрадь? Вон в соседнем шкафу стоят уже заполненные – однако там вроде бы всё на месте. Впрочем, гроссбухи в принципе используются для хозяйственных записей и не особо важного учёта. Если уж и воровать информацию, то точно не такую.
Явных отпечатков ни на стекле, ни на металлической ручке нет. Если что и было, наверное, дежурный протёр.
В коридоре раздаются знакомые шаги, и я непроизвольно отскакиваю от шкафа к столу с кофеваркой. Не хочется, чтобы Син считал меня параноиком. Вдруг я запомнил неправильно? Может, и в самом деле показалось? Кто полезет с такими сложностями воровать пустую тетрадь? Очевидно, никто. Может, это кто-то из своих? Тот же Праджапати и взял? Но зачем?
Син открывает дверь приёмной и с порога принюхивается: кофеварка уже наполнила воздух ароматом крепкого кофе.
– Что-то ты рано, – я сосредоточенно сыплю в его чашку привычное количество сахара.
– Но ты, как обычно, уже здесь. Есть что? Окна смотрел?
– Ещё нет.
Он направляется в кабинет, а я подхожу к своему окну. Ничего. Н-да, со мной явно что-то не так.
«Ру? Иди сюда».
Хотелось бы выглядеть спокойным, но я подлетаю к Сину в одно мгновение.
Сбоку на стекле заметны прозрачные овальные следы, размером и расположением как отпечатки четырёх пальцев.
– Женщина или ребёнок? – Син растопыривает пальцы и подносит к стеклу – его рука намного больше.
– Необязательно. Не у всех такие лапищи, как у тебя.
– Думаешь, по территории части лазает недокормленный ниндзя?
– Может, это вообще не пальцы? Это же не отпечатки, они равномерные, – я чуть не утыкаюсь носом в стекло, разглядывая следы. – Будто слизь какая-то… Или нет…
– Присоски? Как у животного?
Мы смотрим друг на друга в раздумьях, и я нехотя говорю:
– Кажется, пропал пустой гроссбух.
Син задумчиво трёт подбородок.
– Подведём итог. Это не человеческие отпечатки и не оборудование, потому что оно не должно оставлять следов. Значит, наша версия: животное с присосками на лапах, которое ведёт ночной образ жизни, действует осторожно и любит бумагу. Н-да, лучше я не буду Главному такое озвучивать. Давай ещё раз быстренько всё осмотрим, и я позвоню в эс-вэ-без.