Ощущение от его сознания меняется – вспышка бодрости.
– Слушай, а давай снимем квартиру? – оживлённый шёпот. – Денег хватает. Можно взять двухкомнатную. С большим душем. Большой кухней. И а-агромной кроватью.
Всё тело напрягается.
– Ты имеешь в виду… жить вдвоём?
В ответ Син довольно мурлычет и проводит языком по моей груди.
– И что это вдруг тебе пришло в голову?
– Заебало ныкаться по углам. Ты ведь сам говорил: «всю жизнь прячусь, надоело». Я помню.
– То есть… прям… вот так? Не знаю, мне кажется, это хреновая затея.
– Чой-то вдруг?
– Ну, ты же не будешь всю жизнь скакать с винтовкой в зубах. Может, сейчас тебе и достаточно застрять на «капитане», а потом? Лет через десять захочешь пойти в штаб – чтоб большой кабинет, и красивая секретарша, и такая: «Ваш кофе, господин генерал»…
– И что?
– Будет лучше, если при этом за тобой не будет тянуться шлейф сомнительного сожительства с каким-то мужиком. Хватит и того, что ты мутант.
Он поднимается выше и вглядывается в моё лицо:
– Я вот не понял, ты действительно настолько беспокоишься о моей карьере или просто не хочешь со мной жить?
После паузы честно отвечаю:
– Не знаю. Это всё… непривычно.
– Ну, мне тоже. Но почему нет? Ты ж меня ревнуешь к каждой юбке. И что, не хочешь, так сказать, сделать наши отношения более официальными? Подойдёт ко мне какая-нибудь курсанточка поговорить, а ты такой: «Господин капитан-майор, что на ужин хотите – блинчики с вареньем или меня?», – он насмешливо гыкает.
– Да, звучит соблазнительно, – не могу удержаться от улыбки. – Только вот не думай, что я буду тебе готовить, а то размечтался. Большая кухня… Зачем тебе кухня? Пиццу заказывать?
Син невозмутимо отвечает:
– Тебя на столе жарить.
Я тяжело вздыхаю.
– Не знаю. Подумаю.
– Давай.
Он чмокает меня в губы и отворачивается к стене, а я прижимаюсь сзади теснее – не хотелось бы скатиться с кровати, как неделю назад, – и вскоре засыпаю.
***
После вечернего «шума» в душе я решил на всякий случай свалить из комнаты Сина даже раньше, чем обычно, – чтобы уж точно не столкнуться ни с кем, особенно с Юхасом.
Открываю глаза ровно в три десять. Я всегда просыпаюсь, когда нужно. Многолетняя привычка рассчитывать только на себя.
А вот Сину хоть из гаубицы над ухом стреляй – он реагирует исключительно на будильник, да и то со второго раза, – так что можно безбоязненно обнять его на прощание и прикусить загривок. Неразборчивое ворчание и вялая попытка отпихнуть – максимум, что можно получить в ответ. Иногда меня это задевает. Даже часто. Но ладно уж, пусть спит, это важнее.
Открываю замок и высовываю голову в коридор. Вроде тихо. Конечно, здесь есть камеры, но я надеюсь, никому не придёт в голову следить и выискивать, когда именно мы с Сином уходим друг от друга.